Предисловие

I. Опыт исторического исследования

Условия труда крепостных строителей и XVI — XVII вв.
Проекты и сооружении крепостных мастеров XVII в.
Крепостные архитекторы XVIII в.
Крепостные архитекторы первой половины XIX в.
Условия труда и быта крепостных архитекторов XVIII и первой половины XIX вв.
Роль крепостных мастеров в истории русской архитектуры

II. Словарь крепостных архитекторов

Алфавитный указатель к словарю крепостных архитекторов
Перечень иллюстраций
Иллюстрации

Предисловие

«Мы любим свой язык и свою родину... Мы гордимся тем, что... насилия вызвали отпор из кашей среды, из среды великороссов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс... Мы полны чувства национальной гордости, ибо великорусская нация тоже создала революционный класс, тоже доказала, что она способна дать человечеству великие образцы борьбы за свободу и за социализм».

(В.И. Ленин. О национальной гордости великороссов. Сочинения, т. XVIII, стр. 80—83. М. 1929 г.).

Основываясь на исторических данных, Ленин выявляет целеустремленность, творческую волю, силу и энтузиазм русского народа в его многовековой борьбе за свободу. Сохранившиеся памятники народной культуры и искусства показывают, что русский народ, наряду с героическими подвигами в деле завоевания своей свободы, окончившимися победой социализма. Имеет исключительные достижения и в области художественной. В истории Русского искусства видное место должен занимать раздел, излагающий Историю развития народного художественного творчества и творческой переработки принесенных извне стилей: византийского в XI—XII вв., Романского в XII в., раннего итальянского ренессанса в XV в., барокко в конце XVII и начале XVIII вв., форм европейского классицизма и ампира в середине XVIII и начале XIX вв. Талантливые зодчие из Народа никогда не становились на путь рабского копирования приемов н форм чужого стиля, а стремились переработать достижения Западной Европы на основе собственных эстетических представлений.

Искусствоведы второй половины XIX и начала XX в. интересовались главным образом русской архитектурой до XVIII в., а что касается более поздней, то обычно ограничивались столичной архитектурой. В Петербурге и Москве в это время работали приезжие иностранцы или русские мастера из разночинцев, многие из которых получили художественное образование за границей. Творчество тех и других было направлено на удовлетворение потребностей и вкусов господствовавших классов — дворян и духовенства. Но наряду с ними в России работали многочисленные архитекторы, вышедшие из трудового народа, крепостные не только по происхождению, но и по социальному положению. Эти мастера также обслуживали господствующие классы, но в своем творчестве пользовались близкими себе приемами и мотивами народного искусства; поэтому их произведения, существенно отличаясь от работ архитекторов первой группы, не имеют аналогий в западноевропейской архитектуре.

Вопрос о крепостных архитекторах, несмотря на свой исключительный интерес, в нашей литературе до сего времени еще не ставился во всю широту. В XIX в. знали одного лишь А.Н. Воронихина, которого всегда называли как выдающегося архитектора из крепостных; в начале XX в. в литературе появляется имя Потапова, вскользь упоминаются Бухвостов, Федор и Павел Аргуновы, Алексей Миронов. Если о крепостных архитекторах знают очень мало, то крепостная интеллигенция вообще, как социальное явление, характерное для разлагающегося русского феодализма, интересует некоторых исследователей русского общества. Большой материал собирает В.И. Семевский и выпускает в 1881 г. работу «Крестьяне в царствование Екатерины II». Через два года в «Отечественных записках» (№ 11) появляется специальная статья Е. Летковой о крепостной интеллигенции. В 1911 г. в юбилейном сборнике «Великая реформа» (том 3) помещается статья П. Сакулина под названием «Крепостная интеллигенция». В советское время материал Легковой и Сакулина с некоторыми добавлениями из исторических журналов был использован в популярно написанной книге Е. Кац «Крепостная интеллигенция» (Л. 1926).

Но в названных работах материалы о крепостных художниках используются лишь попутно, притом речь идет больше о крепостных артистах и живописцах и совсем мало об архитекторах. Интересно задуманная и серьезно выполненная работа Вл. Станюковича («Крепостные художники Шереметевых») [Напечатана и «Записках историко-бытового отдела Русского музея», т. I, Л. 1928.] изучившего архивные и художественные материалы в шереметевских дворцах и усадьбах, рисует быт и условия творчества крепостных художников Шереметева преимущественно за XVIII п.; в ней с большой полнотой освещено творчество и в значительной мере выяснена личность крепостных архитекторов Федора и Павла Аргуновых, Алексея Миронова, Григория Дикушина. Автору этих строк при работе над монографией «Архангельское» [Безсонов С., Подмосковная усадьба Архангельское. М. 1937] удалось выявить ряд крепостных архитекторов, работавших в начале XIX в. у Юсупова, из числа которых выделяется фигура энергичного и талантливого Василия Стрижакова. Но специальной работы о крепостных архитекторах в нашей искусствоведческой и исторической литературе до сего времени не было.

В начале 1936 г. Всесоюзная академия архитектуры впервые выдвинула вопрос о крепостных архитекторах и поручила нам написать работу на эту тему. Эта первая работа, суммирующая старые материалы и начинающая разработку и публикацию новых, не должна оказаться единственной. Работа над книгой показала, что в нашей литературе, особенно в публикующей архивные документы, в мемуарной и повременной, содержится множество разбросанных и не приведенных в систему сведений как о личности отдельных крепостных мастеров, так и об их творческой деятельности. В центральных и областных архивах, художественных, исторических и краеведческих музеях хранится большое количество никому неизвестных, нигде неопубликованных документов, чертежей и рисунков, которые ждут своего исследователя.

Ограниченный сравнительно малым сроком (меньше года), автор не смог, конечно, с исчерпывающей полнотой проработать весь архивный и музейный материал. Он свел в единое целое все доступные ему печатные материалы, начал работу над рукописными материалами в центральных музеях и архивах, уделив особое внимание в первую очередь архиву Академии художеств и, наконец, использовал материалы краеведческих музеев, главным образом путем анкетного опроса. Пользуясь случаем, автор приносит благодарность за полученные ответы на анкету музеям Пермскому, Ярославскому, Горьковскому, Тульскому, Казанскому, Калужскому и др. В результате этой первой стадии научно-исследовательской работы и создалась настоящая книга, далеко не исчерпавшая всех возможностей и не дающая окончательных выводов.

Начав работать над темой о крепостных архитекторах, автор был в некотором затруднении в отношении границ намечавшейся работы. Во-первых: в пределах какого хронологического отрезка изучать работы крепостных архитекторов? Обычно у нас о крепостных мастерах говорят о связи со стилями классицизм и ампир. Автор значительно расширил хронологические рамки исследования, собрав и обработав материалы за время с XVII в., когда начинает конкретно вырисовываться индивидуально очерченная фигура крепостного мастера. Во-вторых, крепостными архитекторами в литературе обычно признают только тех мастеров, которое, родившись в крепостном состоянии, всю свою жизнь работали на помещика, не получив свободы. Автор и здесь расширил круг изучения, присоединив к указанной группе и тех из крепостных по рождению архитекторов, которым тем или иным путем удалось вырваться на свободу и благодаря этому известный период работать не по барской указке.

Вся работа разделена на две части. Первая часть представляет опыт исследования о крепостных архитекторах, вторая — словарь крепостных архитекторов. Последний, представляя сводку материалов о каждом мастере в отдельности, может в дальнейшем стать сводом, полезным для изучения не только творчества крепостных архитекторов, но и истории русской архитектуры вообще.