Книга о замечательных памятниках зарубежной и отечественной архитектуры, вошедших в историю мировой культуры (Пергамский алтарь, Парфенон, София Киевская, памятник Петру I и другие). В книге рассказывается не только о художественных достоинствах этих памятников, но и о том, какое общественное и историческое значение они имеют.

• Предисловие
• Город живого божества
• Город света
• Город-гражданин
• Город-победитель
• Город-властелин
• Цезарь городов
• Памятник грозного величия
• Памятник великих надежд
• Памятник бессмертия
• Памятник обновления
• Памятник народного единства
• Памятники надежды и свершения
• Памятник властолюбия
• Памятники великого перелома
• Медные всадники

Революция и культура нерасторжимы. Понятия, столь привычные каждому, такие, как «овладение культурой», «культурная традиция», «культурный человек», не родились внезапно. Культурная революция мыслилась коммунистами всегда не как разрушение, а как созидательный процесс на базе широкого, всеохватывающего овладения всем лучшим, что было создано человечеством. «Нигде народные массы не заинтересованы так настоящей культурой, как у нас: нигде вопросы этой культуры не ставятся так глубоко и последовательно, как у нас»,— писал В.И. Ленин. Между тем книгами по истории культуры, особенно книгами, адресованными школьнику, мы не избалованы, и уже поэтому «Связь времен» Бориса Бродского не может не привлечь внимания.

Марксизм-ленинизм понимает под культурой совокупность достижений материальной и духовной жизни, передающихся от поколения к поколению. Совокупность эта бесконечно сложна. Она объемлет экономику и производство, науку и технику, средства передвижения и быт, искусство и религию, мораль и право, военное дело, обычаи, обряды и многое другое. Поэтому изучать, описывать, подытоживать процесс культурного развития, даже в пределах одной эпохи,— дело трудное. Рассказать сжато о том, как развивалась культура на протяжении многих столетий, на первый взгляд невозможно.
И все же автору предлагаемой книги это удалось.

Цель культуры — созидание. Высшая форма созидания — творчество. Художественное творчество, искусство имеет удивительное свойство: в своих великих творениях оно запечатлевает основные грани эпохи, ее взлеты и падения, идеалы, трагедии, борьбу старого, уходящего, с нарождающимся новым. Искусство — это летопись, продиктованная народами своим выдающимся сынам — художникам. Летопись эта записана на языке образов, который, как всякий язык, требует изучения. Выбрав ряд художественных комплексов, составляющих гордость русской культуры, Борис Бродский в своей книге знакомит читателей с основами этого языка, расшифровывая его через связь с жизнью и чаяниями людей, через события, через исторические цели, стоявшие перед народом тогда, когда комплекс создавался.

Все комплексы, о которых говорится в книге,— музеи-заповедники, посещаемые сотнями тысяч людей. Но, как ни важно знание экспонируемого в них материала, «Связь времен» менее всего музейный путеводитель. В книгу вошли памятники, в которых потомки усматривают воплощение целых периодов истории нашей страны. Так, София Киевская не только исторический музей-заповедник, но и центральное сооружение Киевской Руси, начального периода русского государства.

Следующий, согласно марксистской периодизации, период удельных княжеств. Церковь Покрова на Нерли не только музей города Владимира, но и символ борьбы с грозившей стране гибелью феодальной раздробленностью, против которой выступали владимиро-суздальские князья.

Возрождение русского государства и возвышение Москвы в XIV — начале XV в. — третий период. От этого времени до нас дошли не многие памятники. Древнейшее каменное сооружение Москвы — Спасский собор Спасо-Андрониковского монастыря, ныне Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублева, едва ли не самый яркий представитель своей эпохи.

Эпоха образования русского национального централизованного государства в конце XV века создала Успенский собор Кремля — олицетворение идеалов и чаяний народа.

С той же целью был сооружен в XVI веке собор Василия Блаженного, символ образования русского многонационального государства. Трудно назвать памятники, которые в такой же степени стояли бы в центре своей эпохи и отражали ее дух. Трудно назвать памятники, которые так тесно связаны с народной жизнью и через нее с традициями народного искусства.

Борис Бродский подметил, что перечисленные музеи-заповедники возникли в свое время как памятники победам русского оружия. На переломах нашей истории стоят великие битвы с захватчиками и поработителями. В этих битвах складывался характер народа, его самосознание, его патриотизм. Великие победы достигались великими усилиями и требовали своего воплощения в памятниках столь же великих. Сила, поражающая врага, и сила, созидающая прекрасное,— одна и та же. Это сила воли и духа народа.

София Киевская — памятник победы над печенегами, грозившими сокрушить Киевскую Русь в XI веке; Покров на Нерли — памятник XII века победе в борьбе за выход к Волге; Спасский собор связан с битвой на Куликовом поле, первым разгромом татар в открытом бою в XIV веке. Успенский собор связан с окончательным освобождением от татарского ига, происшедшим в конце XV века, после «стояния» русской и татарской рати на реке Угре, и так далее.

Марксизм учит, что искусство — форма отражения жизни, но отражение это не прямое, не зеркальное. Поэтому-то так часто в книгах по искусству, предлагаемых широкому читателю, описание исторического и социально-экономического фона и рассказы о произведениях распадаются на две самостоятельные части. Раскрывая историю русского зодчества параллельно с военно-патриотической историей, устанавливая неожиданную для читателя связь между ними, Борис Бродский умеет нарисовать цельную картину искусства и жизни. На первый взгляд может показаться, что в этой картине борьба культуры эксплуататоров и культуры угнетенных, имеющая место в каждой национальной культуре прошлого, не всегда находит достаточное освещение. Но памятники, о которых мы читаем, возводились как воплощение народного единства и общности судеб народа перед лицом жестоких и беспощадных врагов.

А в конце книги, когда на ее страницах появляется обуреваемая хищным честолюбием Екатерина II или державный самодур Павел I, читатель получает четкое представление об оторванном от народной жизни «престижном» характере дворянской культуры XVIII века на примерах петербургских дворцов.

Поскольку необъятное объять невозможно, нельзя и требовать, чтобы автор довел повествование, открывающееся Киевской Русью, до сегодняшнего дня. Тем не менее завершение книги должно быть закономерным, вопрос же, насколько обосновано завершение XVIII веком, напрашивается сам собой.

Правдивая книга по древнему искусству не может не быть антирелигиозной книгой. Памятники, которые мы перечислили, не только великие творения искусства и всемирно известные музеи, но прежде всего храмы. Правильно осознать их значение можно только тогда, когда уяснишь себе, что христианство столь же преходяще, сколь и все другие предшествовавшие ему религии. В ходе истории христианство сменило язычество и пышно отпраздновало свою победу. Но в ходе той же истории оно превратилось в тормоз общественного развития и в конце концов потерпело сокрушительное поражение со стороны свободной мысли. Чтобы понять этот факт, читателю этой книги приходится совершить ряд экскурсов в область религии и истории русской церкви.

Нужны ли эти экскурсы?

Для того чтобы бороться с религией, нужно ее знать хотя бы в общих, основных чертах. Нет с точки зрения антирелигиозной пропаганды большей ошибки, нежели утверждать, что шаманы, жрецы и попы испокон века одурманивали простых людей. Религия иллюзорная, первоначальная, но исторически неизбежная форма общественного сознания, и бороться с ней можно лишь с позиций историзма. Это значит, что на разных ступенях исторического развития роль религии была различной и оценивать эту роль каждый раз нужно по-разному.

Автор «Связи времен» правильно рисует принятие христианства в X веке как проявление прогрессивных тенденций. Крещение приобщило Киевскую Русь к традициям античной культуры, привило новые моральные нормы, способствовало объединению славянских племен в единое государство. Будучи системой мировоззрения, христианство призвано было давать ответы на вопросы практической жизни, и оно эти ответы давало. Так, в X веке, когда на Руси еще не было писаных законов, библейские примеры помогали решить спор или выбрать меру наказания преступнику. Но тогда, когда возникла необходимость строить заводы для производства оружия и амуниции, а это произошло в XVII веке, привычные формы мышления оказались совершенно бесплодными. Черпать ответы на вопросы, выдвигаемые жизнью, в религии было тщетно.

Читатель книги узнает, что в XIV веке такие церковные деятели, так митрополит Алексей и игумен Сергий Радонежский, выступают как сторонники единения княжеств, как противники феодальной раздробленности, как защитники справедливости и правого дела. Этими идеалами живет и искусство, в чем убеждает пример творчества Андрея Рублева и история Спасо-Андрониковского монастыря, в котором жил и творил великий мастер. Но уже в XV веке церковь становится тормозом на пути развития страны. В XV веке руководители церкви стремятся ослабить политический авторитет и военную мощь Руси. Борьба, завершившаяся победой государства над церковью, выразилась в образном строе Успенского собора Кремля или собора Василия Блаженного, говорившими о том, что новый, светский дух и в искусстве начинает противостоять церковной традиции.

По мере того как религия исчерпывает свои возможности формы общественного сознания, церковь становится оплотом реакции. Передовое искусство отворачивается от церковных догм. Государство в лице самодержавия, естественно, не могло и не хотело бороться с религией, но с церковью у него всегда были счеты. Нанося удары духовенству, государство невольно наносило удары и по вере. Когда в начале XVIII века Петр I в ответ на вопрос, кто же будет новым патриархом, обнажил свой кортик и воскликнул: «Вот вам патриарх!», а затем и формально упразднил патриаршество, он зафиксировал сдвиг, происшедший в общественном сознании. Сооружение первых конных монументов в Петербурге — показатель этого перелома. Медные всадники знаменуют полный разрыв с религиозной традицией и окончательную победу светского искусства. Это и впрямь памятники «новому патриарху» — реальности и реалистическому мышлению. Они отличаются от прежних памятников тем, что между ними и зрителем не стоит более сложной многозначной системы символов, основанных на религиозных преданиях. Теперь темой искусства становится жизнь, и человеческая личность оказывается в центре внимания художника.

Искусство создает реалистически образный строй, открывая путь к торжеству свободной мысли, и этим торжественным аккордом завершается книга.

Обычно начало книги предопределяет ее конец. В «Связи времен» завершающая идея потребовала необычного начала: разговор о памятниках русского искусства в книге начинается с рассказа о древнем Вавилоне. Основания к этому серьезны.

Чтобы осознать смысл метаморфоз, которые претерпел образ бога на протяжении семи столетий истории русского искусства, необходимо твердо усвоить, что христианство — не более как звено в цепи сменяющих друг друга религий. Атеизм начинается с преодоления неверного, но, увы, укоренившегося представления о том, что христианство — единственная религия и что под богом следует подразумевать исключительно христианского бога. Ставя христианство в один ряд с религиозными системами прошлого, сравнивая искусство античное с искусством христианским, то есть средневековым, автор показывает, что вера в Иисуса Христа хотя и победила веру в Юпитера, Венеру и Минерву, в то же время не была более совершенной формой общественного сознания, нежели язычество.

Истоки национальной культуры всегда древнее истории создавшего эту культуру народа. Народы перенимают друг у друга достижения науки и искусства, чтобы, обогатив их своим собственным гением и освятив своим собственным опытом, передать новым поколениям и другим народам. В этом пафос книги «Связь времен».

Русская культура уходит своими корнями в культуру античного мира и через нее в культуру Древнего Востока, начало которой теряется во мгле веков. Вот почему рассказу о Софии Киевской закономерно предшествуют очерки о культуре древнего Двуречья, о культуре Персидской мировой державы, о культуре классической Греции, о культуре эллинизма, культуре Древнего Рима и византийской культуре. В этих очерках читатель знакомится со многими понятиями, которые в дальнейшем сопровождают рассказ о памятниках русского искусствам прежде всего с ролью традиции в мировой культуре и жизни людей.

Традиции древнего мира живут в недрах русской культуры на протяжении всей ее истории, заявляют о своем присутствии то словами Ивана Грозного, сравнивающего доблесть своих воинов с македонянами, то в античном цирке, нарисованном для Ярослава Мудрого на стене собора, то в триумфальной арке, в которую по воле Петра I превращается соборный иконостас.

Надо отметить еще одну особенность книги «Связь времен»: летопись истории, записанная в великих творениях искусства, дана параллельно со сведениями об исторических личностях, жизнь и судьба которых, так или иначе, сплеталась с произведениями художников и зодчих. Такое построение облегчает запоминание имен и дат и помогает лучше понять дух эпохи.

Доктор философских наук В.К. Скатерщиков