О памятниках архитектуры Екатеринбурга — Свердловска, их создателях, сохранении в современном городе старинных зданий рассказывает эта книга. Она ставит вопросы бережного, научного и подлинно архитектурно-эстетического отношения к памятникам истории, культуры, промышленного зодчества. В книге использованы фотографии и графические материалы из фондов Свердловского государственного областного историко-краеведческого музея.

Введение

Глава I. Екатеринбург в XVIII веке
Основание и становление Екатеринбурга
Развитие планировки и формирование архитектурного облика Екатеринбурга

Глава II. Первая половина XIX столетия — «Золотой век» Екатеринбурга
Особенности развития Екатеринбурга в первой половине XIX века
Разработка генерального плана
Архитектура периода классицизма

Глава III. Екатеринбург капиталистический (вторая половина XIX — начало XX века)
Положение Екатеринбурга после реформы 1861 года
Архитектурный облик капиталистического Екатеринбурга

Заключение
Краткий словарь архитектурных терминов
Принятые сокращения
Примечания

Введение

Архитектуру часто называют застывшей музыкой, поэмой в камне. Сравнивают ее также и с каменной книгой. Сооружения прошлого — это действительно свидетели прошлых эпох, своеобразная каменная летопись. Листая ее страницы, можно прочитать всю мировую историю, историю страны, отдельного города.

Известно выражение: «Что ни город, то норов». Художественный образ города — понятие сложное и многогранное, складывающееся под влиянием разнообразных факторов, таких, как климат, географическое положение, национальные особенности, роль в экономике страны. Своеобразие города — его лицо — зависит от архитектурного наследия. Облик старинных зданий отражает определенный исторический этап, стиль, воплощающий социальные и эстетические идеалы своего времени. Сохранение архитектурных памятников — это и обращение к прошлому, и проблема будущего, это способ создания индивидуальности и неповторимости художественного образа города.

От всех видов искусств архитектура отличается тем, что это искусство не изобразительное, а созидательное. Архитектура создает жизненную среду, «вторую природу», творения мастера переживают его самого. То, что строится сегодня, будет служить будущим поколениям; созданное вчера существует сегодня. Именно поэтому вопросы преемственности и бережного отношения к творениям прошлого очень важны для современной архитектуры. Однако в наше время интерес к проблеме сохранения исторического наследия вышел за пределы чисто профессиональных интересов. Громадные масштабы строительных и реконструктивных работ в современных городах заставили по-новому взглянуть на памятники архитектуры. Сегодня судьба сохранения архитектурного наследия никого не оставляет равнодушным.

Город — это сложная, постоянно развивающаяся система, он подобен живому организму. Каждая частичка городской застройки, как своеобразная клетка, несет в себе наследственные и возрастные особенности и не может быть извлечена из живой ткани города безболезненно. Она требует замены, удовлетворяющей новому ритму жизни, но при этом связанной с основной тканью городского организма.

Памятники архитектуры на улицах Свердловска — это не просто красивые старинные здания, подкупающие разнообразием форм. Историческая застройка во всех ее временных проявлениях имеет большое познавательное значение, она показывает этапы формирования архитектурного образа города. Непродуманное внедрение в эту среду может полностью уничтожить неповторимость исторического центра города даже при полном сохранении отдельных уникальных сооружений. Своеобразие художественного образа города может быть легко размыто и в том случае, если определившиеся индивидуальные черты этого образа не получат дальнейшего развития, не будут подхвачены в композиции новых массивов городской среды.

Историческая судьба Свердловска наглядно представлена в его градостроительной структуре, в разнообразии стилей и типов зданий, что в совокупности определяет художественную и историко-культурную самобытность уральского города. Появлением своим он обязан эпохе крупнейших преобразований России — Петровских реформ. Почти за 270 лет своего существования город пережил как бы два рождения. Старый, дореволюционный Екатеринбург стал современным социалистическим Свердловском. Велики преобразования, произошедшие в городе за годы Советской власти, сделавшие его передним краем индустрии, науки, техники, экономики, культуры и искусства нашей Родины. Современный Свердловск — это новые градостроительные решения, застройка обширных районов, размах строительства объектов промышленного, жилищно-коммунального и культурного назначения, архитектурные формы которых основаны на последних достижениях науки и строительной техники.

Но в новом городе живет и старый Екатеринбург, носитель истории,— живет в его планировке, в тишине старинных улочек, в разнообразии старых особняков. Сегодня проблема реконструкции исторического центра города, сохранения его своеобразия — одна из самых сложных, стоящих перед градостроителями. Без знания исторических особенностей формирования планировочной структуры и архитектурного облика города решить эту проблему невозможно.

Екатеринбург XVIII—начала XX века оставил нам планировку центра города и множество зданий, определяющих сегодня его своеобразие.

В формировании архитектуры старого Екатеринбурга можно выделить три основных этапа.

1723 год — конец XVIII века — развитие Екатеринбурга как завода-крепости и постепенное превращение в уездный город Пермской губернии, а затем в административный центр Урала. В этот период была заложена основа регулярной планировки города, прогрессивной для русского градостроительства XVIII века. XVIII век оставил архитектуре Екатеринбурга основу композиции планировочной структуры.

Первая половина XIX века (особенно 30-е годы) — наиболее яркий период градостроительного развития дореволюционного Екатеринбурга. Расцвет архитектуры русского классицизма совпал с укреплением административного статуса Екатеринбурга, усилением его роли как центра горнозаводского Урала. В это время был разработан план города и осуществлена застройка его центральной части зданиями, которые являются сегодня наиболее яркими образцами архитектурного наследия Свердловска.

Вторая половина XIX—начало XX века. Екатеринбург превратился в капиталистический город, в его архитектуре отразились все сложности взаимодействия стилей и градостроительных принципов того времени — переход от классицизма к эклектике, хаотичность и бесплановость застройки, вызванные дальнейшим классовым расслоением общества. В городе построено множество зданий нового типа и различного назначения — общественных, промышленных, учебных, а также появилась массовая застройка, которая составляет основную историческую канву современного Свердловска.

* * *

С первых шагов строительства Екатеринбурга как завода-крепости закладывалась планировочная структура будущего города. Границы крепости проходят приблизительно по улицам Малышева, К. Либкнехта, Первомайской, Вайнера. Композиция планировки с самого начала определялась двумя взаимно перпендикулярными осями — рекой Исеть, протекающей через крепость с севера на юг, и пересекавшей ее заводской плотиной. Плотина — самое первое сооружение Екатеринбурга — была необходима для того, чтобы обеспечить завод водяной энергией. Ниже ее расположился завод (ныне территория Исторического сквера), а по концам были разбиты две предзаводские площади, которые вместе с производственным комплексом стали архитектурно-планировочным центром Екатеринбурга. Меридионально-широтное перекрестие реки и плотины сохранило свое значение как основа исторического центра сегодняшнего Свердловска. Пойма Исети образовала главную композиционную ось города, вдоль которой он развивался на протяжении двух веков. Лишь в советское время далеко за пределы исторического ядра раскинулись новые районы города, крупные жилые и производственные массивы, парки, автомагистрали. Но тем не менее пойма Исети сохранила свою притягательность. Всегда красивы города, расположенные на берегах морей, озер, крупных рек. Свердловску в этом не очень повезло. Исеть — река небольшая, немноговодная, не сравнить с Камой, Волгой или Невой. Однако на этой реке в черте Свердловска имеется уникальная система искусственных водоемов—прудов. Городской пруд, образованный вначале в чисто производственных целях, утратив со временем свое утилитарное значение, стал одним из главных природных акцентов в композиции исторической застройки. А она складывалась таким образом, что на реку и пруд были ориентированы самые красивые постройки города. Пологие берега пруда в XIX веке застроены небольшими, но разнообразными по архитектуре зданиями, компактные объемы которых как бы расширили водную поверхность, создав глубокие, ничем не закрытые перспективы и вместе с тем связав в единую систему пространства пруда, плотины, набережной. Плотина и сегодня служит людям. Она реконструирована, расширена, над ее арками проносятся машины и трамваи, идут пешеходы. Раскинувшийся ниже плотины Исторический сквер — своеобразный музейный комплекс, средоточие памяти о прошлом горнозаводского Урала.

30-е годы XIX века Д. Н. Мамин-Сибиряк назвал «золотым веком» Екатеринбурга. Благоприятное сочетание целого ряда социально-экономических предпосылок обусловило высокий подъем экономики и укрепление административного статуса города. Оставаясь всего лишь одним из уездных городов обширной Пермской губернии, он, тем не менее, стал центром горнозаводского Урала.

Русский классицизм первой половины XIX века оставил яркий след в архитектуре Екатеринбурга. Здесь работал выпускник Академии художеств М. П. Малахов.

Под его руководством екатеринбургскими архитекторами разрабатывался генеральный план города, где композиционной основой центра был производственный комплекс. К нему тяготели лучшие постройки — как административные, так и жилые. Богатые горные чиновники, купцы-золотопромышленники строили свои усадьбы не за городом, а в центре, вблизи завода. Этот своеобразный тип усадьбы при заводе, характерный для уральских горнозаводских поселений, наиболее яркое воплощение получил в Екатеринбурге, где сложились благоприятные условия для быстрой, почти единовременной застройки центральной части города крупными усадебными ансамблями. Русский классицизм в Екатеринбурге характерен не созданием грандиозных ансамблей, отличавших столицу на Неве, не широким массовым строительством и даже не реконструктивными работами, которые проводились во многих древних русских городах, а тем, что отдельные административные здания и усадебные ансамбли и культовые постройки образовали систему пространственных доминант, акцентировавших основные планировочные узлы — центральные площади, улицы, набережные пруда.

Среди памятников архитектуры первой половины XIX века особенно выделяются такие, как усадьба Расторгуева — Харитонова (ныне Дворец пионеров), дом главного горного начальника (здание областной больницы № 2), Главное горное правление (консерватория имени М. П. Мусоргского), собор Александра Невского (один из корпусов Свердловского государственного областного историко-краеведческого музея). Эти сооружения и сегодня играют заметную роль в застройке исторического центра Свердловска, а в XIX веке они определяли архитектурный облик города, что позволило знаменитому географу Э. Реклю в своем классическом труде «Земля и люди» написать, что Екатеринбург «...есть один из красивейших городов России. Он расположен наклонно, на отлогой покатости, спускающейся к берегу р. Исеть, которая в этом месте расширяется, образуя судоходное озеро, окруженное деревьями. Высокие белые каменные дома с зелеными крышами из листового железа, похожего на глыбы малахита, поднимаются над живописными деревянными домами, и над всей массою строений господствуют колокольни и позолоченные купола церквей; вдали на горизонте виднеются волнообразные очертания Уральских гор».

Здания русского классицизма начала XIX века создают впечатление высотности при компактности объемов и небольшой высоте. В применении надстроек типа мезонинов и ротонд выразилась национальная черта русского зодчества — силуэтность. Для этих сооружений характерна масштабность, соизмеримая как с человеком, так и с окружающей архитектурной средой, что является типичной чертой русского классицизма и служит хорошим примером для архитекторов, занимающихся реконструкцией исторического центра. Для современной архитектуры сохраняют свое значение основные позиции классицизма: его градостроительная направленность, высокое искусство синтеза, впечатляющая художественность.

Вторая половина XIX века внесла свои изменения в характер застройки Екатеринбурга. Высокие градостроительные и художественные принципы классицизма постепенно отошли на задний план. Кризис крепостнической системы и постепенное превращение Екатеринбурга в капиталистический город отразились на его экономическом и градостроительном развитии. Решающими стали требования заказчика. Здания этого периода отличаются разнообразием сочетания стилей и форм. Стилистическое единство классицизма сменилось эклектикой — свободным использованием архитектурных приемов, заимствованных из прошлого. Об архитектуре этого периода выдающийся деятель русской художественной культуры В. В. Стасов сказал: «...это архитектура, копирующая со старых образцов, с книг и атласов, с фотографий и чертежей, архитектура ловких людей, навострившихся в классах и потом преравнодушно отпускающих товар на аршин и на фунт,— стоит только Протянуть руку и достать с полки. Угодно — вот Вам пять аршинов «греческого классицизма», а нет — вот три четверти «итальянского Ренессанса». Нет, не годится? — Ну, так хорошо же: вот, извольте, остаточек первейшего сорта «рококо Луи-Кенз», шесть золотников готики, а то вот целый пуд «русского».

Архитектура Екатеринбурга отразила всю пеструю панораму эклектизма. Строились здания, похожие на средневековые замки и готические храмы, на восточные дворцы и затейливые деревянные древнерусские хоромы. Ни один из домов не похож на другой — поэтому застройка улиц, сохранившаяся до нашего времени, очень разнообразна и живописна.

Долгие годы поколения архитекторов воспитывались на бесспорных шедеврах. Этим во многом объясняется подход к архитектурному наследию городов как к набору отдельных уникальных зданий и ансамблей, отмеченных безусловной художественной ценностью. При этом «возраст» здания являлся чуть ли не основным критерием его исторической оценки. Архитектура второй половины XIX — начала XX века осуждалась, как эклектичная, малоценная, и потому оказалась наиболее уязвимой в процессе реконструкции городов. Но со временем разностилие эклектики из антиценности превратилось в ценность и ее разнообразие стало восприниматься как признак индивидуальности. Эта архитектура привлекает сегодня какой-то особой теплотой, уютом, человечностью. Улицы старого Екатеринбурга, застроенные во второй половине XIX — начале XX века, интересны неповторимым сочетанием разностильных зданий, обладающих только им присущими чертами, контрастирующими с аскетизмом и простотой современных архитектурных форм. Мы ценим в этих сооружениях не чистоту стиля, а разнообразие масштабов, типов, деталей.

Сейчас ведутся большие реконструктивные работы в историческом центре Свердловска. Утвержденный в 1972 году генеральный план развития города позволил определить общие принципы его архитектурно-планировочной композиции с учетом исторических особенностей. Сложившийся образ города должен быть сохранен и развит в новом качестве и в соответствии с новыми социально-экономическими потребностями и техническими возможностями общества. Дискуссии о необходимости сохранения старого в обновляемой городской среде еще не отошли в прошлое. До сих пор нет единства в оценке этого старого и существуют два полярных мнения, одно из которых исключает всякий снос в историческом центре и внедрение нового в эту среду, другое предполагает сохранение отдельных уникальных зданий прошлого, но уничтожение рядовой застройки и возведение на ее месте новых градостроительных структур. Как всякие взаимоисключающие суждения, они не бесспорны. Старую часть города не следует превращать в музей, она должна полноценно развиваться во времени и пространстве. Нельзя нарушать естественную связь времен, историчность городских образований, для которых характерно взаимодействие различных стилей, наслоение архитектурных форм разных времен. С другой стороны, недостаточно просто физически сохранять памятники архитектуры, необходимо искать пути преемственности в развитии художественного образа города. Сегодняшняя архитектура вписывает свои страницы в его летопись. В связи с этим перед градостроителями стоит важная и сложная задача: сохранение исторического своеобразия центра, гармоничное включение архитектурного наследия в застройку крупнейшего индустриального города.

Жизнь часто вносит коррективы в уже принятые решения, меняется взгляд на историческую застройку.

Сегодня она воспринимается уже не как набор отдельных уникальных объектов, а как целостная среда. Практика показала, что ценность отдельного памятника архитектуры отнюдь не уничтожается, а, напротив, подчеркивается существованием рядом с ним обычной рядовой застройки. Городская среда, объединяющая многообразие стилей и типов зданий, представляет интерес даже в том случае, когда ни одна из ее частей не отмечена особыми архитектурно-художественными качествами. Историческая среда в своей совокупности несет неповторимые следы человеческого бытия, культурные слои разных периодов развития города, связывающие прошлое с настоящим.

В 1964 году на втором Международном конгрессе архитекторов, занимающихся охраной памятников, была принята так называемая «Венецианская хартия», по которой понятие исторического памятника включает в себя не только отдельное произведение архитектуры, но также городские и сельские ландшафты, которые служат свидетельством определенной цивилизации или исторического события. Было установлено, что понятие «памятник» приложимо не только к произведениям исключительной значимости, но и к более скромным, которые с течением времени приобрели культурное значение.

В Свердловске долгие годы право на существование в обновляемой городской среде сохранялось лишь за теми зданиями, историко-культурное и архитектурно-художественное значение которых не вызывало сомнения. В архитектурной практике появился довольно печальный термин «бульдозерная реконструкция». Игнорирование существующей застройки отрицательно сказалось на исторической среде в целом. На месте старых кварталов возникли огромные открытые пространства, на которых строились здания, отмеченные укрупненным масштабом, не соответствующим застройке XIX — начала XX века. Подобный подход к реконструкции привел не только к физическому уничтожению целостности среды. Новые постройки, несовместимые с ней масштабно и структурно, таят в себе опасность морального уничтожения даже тех памятников, которые сохранились. Во многом нарушена характерная для старого города визуальная связь внутригородских пространств с окружением. Музеефикация отдельных фрагментов при тотальном сносе окружающей застройки привела к тому, что памятники архитектуры приобрели чуждое им декоративно-раритетное значение. В последнее время появились проекты создания «музейных зон». На освобожденные пространства в историческом центре предполагается свезти памятники архитектуры с других улиц города. Подобное создание искусственной среды, при всем благородстве цели, не может, однако, не удручать. Такие «резерваты» нарушают подлинность исторической среды, в структуре застройки они носят автономный, откровенно музейный характер. А между тем сохранившиеся участки сложившейся застройки, в которых сконцентрированы черты, свойственные старому городу, дают прекрасную возможность создания заповедных зон. Подобных исторически ценных комплексов в Свердловске сохранилось, к сожалению, не так уж много, и расположены они в основном вдоль поймы реки Исеть, на улицах 8 Марта, Розы Люксембург, Малышева, Радищева, Декабристов, Чапаева, Добролюбова, Проспекта Ленина и др.

Историческая среда, сосредоточенная вдоль поймы, неоднородна по своим архитектурно-художественным качествам. Наряду с сохранившимися фрагментами застройки XIX — начала XX века существует немало незастроенных пустырей, ветхих строений, хаотично разбросанных в глубине кварталов: сараев, хозяйственных служб, котельных. Возникает проблема не только сохранения существующего, но и во многом воссоздания утраченной исторической среды, основой для которой могут стать аналоги или подлинные документы — генеральные планы, старые чертежи, рисунки, открытки, фотографии. Планы утраченных ныне усадебных садов вдоль Исети могут послужить основой для планировки вновь создаваемых парков, скверов, зон отдыха.

Восстанавливать разрушенные здания, разумеется, не имеет смысла. В любом случае это будут просто макеты. Но сохранившиеся фрагменты исторической среды могут быть использованы в современном строительстве, которое ведется в центре. Приметы старого города, введенные в новые структуры, обеспечивают преемственность форм среды. Это и рельеф местности, акцентированный новой застройкой, и старые деревья, гранитные тумбы и плиты тротуаров, фрагменты зданий, ограды, ворота, чугунные решетки и т. п. Обычные старые постройки, на первый взгляд не представляющие ценности, могут подчеркнуть своеобразие среды, раскрыть связь времен. Современное строительство в историческом ядре должно быть подчинено градостроительной структуре, композиции, ритму, силуэту, стилистической окраске старой застройки. При этом архитектура новых зданий, включенных в историческую среду, не должна копировать старое, а должна пытаться вписать новые черты в образ города. Нашему времени соответствуют свои формы, отражающие его дух и технические возможности. Чтить старое и в то же время создавать новое — это и есть путь прогресса. Уважать традиции — значит решать сегодняшние задачи не менее талантливо, чем это делали зодчие прошлого. Иногда новое становится на место старого, и это неизбежная жертва развития. Но важно, чтобы профессиональный уровень нового объекта соответствовал уровню старого.

Новое строительство в центре должно учитывать особенности сложившейся среды, внутригородского ландшафта. Необходимо осмысленное архитектурно-художественное освоение дворовых и внутриквартальных пространств. В старой застройке двору принадлежала особая роль. Он был звеном, осуществляющим привычные психологические и функциональные связи между человеческим жильем и масштабами города (квартира — крыльцо — двор — улица — город). Старые дворики не просто пробуждают ностальгические чувства. Это пространство, неразрывно связанное с домом, представляет собой исторически сложившуюся многофункциональную систему независимо от размеров и очертаний.

В городе важны предметы, окружающие человека, потому что он идет по улице от детали к детали. Ворота, дверные и оконные проемы, портики и колоннады, козырьки входов, балюстрады балконов, скамейки и тумбы, элементы мощения тротуаров — все это не только отражает определенный стиль, но и подчеркивает соразмерность среды человеку. Он воспринимает отдельные фрагменты зданий, останавливающие его взгляд. Поэтому так привлекательна разнообразная деталировка старых домов. Дробность объемов делает их близкими масштабу человека, среда не подавляет его, она гуманна и дает ощущение покоя и комфорта, так необходимое в обстановке громадного индустриального города.

Историческая среда не может быть просто объектом созерцания, она сохраняется лишь будучи включенной в жизнь города, поэтому очень важна проблема современного использования старых зданий. Дом жив только тогда, когда у него есть хозяин. Уже привычным стало размещение в исторических зданиях музеев, картинных галерей, выставок, клубов, концертных залов, домов творчества, библиотек. Однако это далеко не полный перечень новых функций памятников архитектуры.

Историческая застройка — прекрасная основа для размещения пешеходных зон, насыщенных различными предприятиями бытового обслуживания, общественного питания и торговли, уголками отдыха. Здесь могут размещаться центры общения, различные молодежные клубы, культурные комплексы и т. п. Однако использование исторического центра только для целей общественно-культурного характера не может полностью удовлетворить социально-экономические потребности города. Улицы и площади, на которых размещаются только такие здания, обречены на вымирание в вечернее и ночное время, что способствует их быстрому моральному износу и разрушению. Поэтому вполне правомерно размещение в исторической застройке жилья, при соответствующей модернизации старых зданий и строительстве новых, масштабно связанных с существующими. Важно, чтобы возводимые здания, как жилые, так и общественные, не вступали в противоречие с тонким кружевом старой застройки, не подавляли ее своими масштабами. Сама историческая среда со своим многообразием типов зданий, сочетанием открытых, закрытых и частично ограниченных пространств, живописностью ландшафта может подсказать разнообразные новые объемно-пространственные решения. Оправдана жилая застройка малой и средней этажности, с включением в ее пространственную структуру прилегающих участков.

Серьезной проблемой в процессе реконструкции исторической застройки является восстановление первоначального облика памятников архитектуры. Бытует мнение, что памятник необходимо во что бы то ни стало очистить от всех наслоений, поздних пристроек, декора. Однако практика показывает, что восстановление в первоначальном виде сооружения, которое неоднократно перестраивалось, зачастую просто превышает человеческие возможности. Также следует помнить, что зримые следы времени на фасадах — это тоже своего рода историческая ценность. Памятник архитектуры редко бывает однородным, он жил и видоизменялся, каждый новый период вносил в его облик новые черты, порой меняя его до неузнаваемости, и стремление восстановить сегодня его первоначальный вид не оправдано. Гораздо важнее найти черты преемственности, подхватить их новыми сооружениями.

Так, в Свердловске начало реконструкции центра было положено созданием Исторического сквера. Бывшие производственные постройки, большая часть которых, к сожалению, утрачена, стали основой для создания музейно-мемориального комплекса, показывающего зримую связь времен в развитии архитектуры и техники Урала. Приспособленные к современным требованиям, перестроенные, дополненные продуманными новыми элементами, эти сооружения обладают сегодня самостоятельным культурным значением. В сочетании с новыми пространственными структурами, организующими комплекс в целом, они стали не только «знаками времени», но и получили самостоятельную эстетическую ценность.

Этот пример убедительно доказывает, что исторически сложившиеся части города могут и должны стать источником вдохновения для современных мастеров. Чтобы создавать новые объекты, не уступающие по профессиональному уровню прежним, необходимо увидеть в старом то ценное и рациональное, что может по-новому ярко и свежо прозвучать в современных сооружениях. Мастера всех эпох всегда опирались на опыт своих предшественников, брали все лучшее, что было рождено их талантом. Масштаб старых зданий, размеры деталей и членений, соответствующих человеческому восприятию, использование естественных материалов, гармоничная связь с ландшафтом — все это может стать отправным моментом для создания современных ансамблей.

Развитие города продолжается. Все новые страницы вписываются в его каменную летопись. И только чуткое отношение к истории поможет сохранить его «лица необщее выражение». Чтобы взять от прошлого все самое лучшее, важней знать, в чем заключается своеобразие градостроительной структуры и формирования архитектурного облика, что нового внес каждый период в образ города, как формировались те временные пласты, которые составляют сложную структуру исторической застройки.