В данной работе рассматриваются сооружения XII—XVIII вв., частично сохранившиеся до нашего времени в горных районах Чечено-Ингушской АССР и Северо-Осетинской АССР: жилые башни, боевые башни, христианские храмы и языческие святилища, языческие гробницы. Большое внимание уделено выяснению генезиса этих архитектурных типов и выявлению связей местного зодчества с архитектурой сопредельных территорий и других стран, а также происхождению архитектурных форм. В исследовании использованы натурные изыскания автора, литературные источники и архивные материалы. Книга рассчитана на научных работников: историков архитектуры, искусствоведов, археологов, этнографов, историков.

От издательства
Введение

Глава 1. Жилые башни
Глава 2. Боевые башни
Глава 3. Церкви и святилища
Глава 4. Языческие гробницы

Заключение
Цитированная литература
Принятые сокращения

От издательства

Всем хорошо известен исключительно сложный этнический состав населения Кавказа. Но гораздо менее известна, даже кругу специально интересующихся этой страной лиц, еще более сложный состав архитектурных форм, живших когда-то и доживающих свой век по сей день на этой земле. Если архитектуру в Закавказье и на востоке Северного Кавказа — в Дагестане, а также в северных районах Азербайджана — можно считать если не изученной, то по крайней мере осмотренной, с остальными территориями Северного Кавказа дело обстоит совсем плохо. Архитектурного обследования они еще ждут, или, если уже поздно, они так и не дождались. В их числе даже интереснейшая территория самого сердца нагорного Кавказа — Чечено-Ингушетия и Северная Осетия. Имеющаяся литература об архитектуре их отрывочна, устарела и принадлежит она в основном не архитекторам. Мы не только не знали, что же осталось там сейчас, наоборот, мы имели одни тревожные сведения о катастрофическом исчезновении там последних следов старой культуры.

Работа А. Ф. Гольдштейна по существу открывает нам ту архитектуру, которая здесь уцелела, и он сумел увидеть — впервые! — в этих немногих руинированных остатках драгоценный материал для научных построений — увидел в них как бы геологические напластования сменявших друг друга форм.

Автор хорошо понимает, что в народной архитектуре (речь идет о древней) не бывает форм случайных, то есть порожденных индивидуальным вкусом. При всей их видимой путанице, даже противоречивости, исследователь, чтобы понять предмет и разобраться в нем, должен найти нити, соединяющие каждую форму, даже как будто случайную, с исходными, и так установить канву, на которой может быть построена история культуры края. Лично я убежден, что именно архитектор должен быть в центральном наблюдательном пункте при таком изучении.

Пока наше архитектурное кавказоведение сделало очень немного (чтобы сказать об этом мягко) в этой области. А вот в этой работе автор ищет и дает смысловое и историко-архитектурное обоснование огромному количеству фактов, которые оказались на пути его маршрутов по Чечено-Ингушетии и Осетии. Обоснования в большинстве случаев новые, часто смелые. Автор отыскивает и находит нужные параллели в весьма широкой зоне и географической, и исторической, и даже — с успехом — лингвистической (терминологический анализ). Даже единичные, частные архитектурные или конструктивные приемы не оставлены им без внимания. Большинство его постулатов приходится признать по-видимому правильными, вот так, сейчас, трудно оспоримыми и во всяком случае интересными, правдоподобными, если даже и побуждающими к дальнейшим изысканиям и проверке. Само собой, такой подход к теме требовал от автора большой прозорливости, способности к догадке, научного остроумия.

Все это делает работу по-настоящему ценной, оригинальной и интересной для всех изучающих Кавказ. Весьма интересно и ново в ней прежде всего само объединение вайнахов и осетин, то есть совершенно разноязычных народностей, в качестве весьма сходных, во многих отношениях тождественных слагаемых общего очага материальной культуры при парадоксальных отличиях его архитектуры от зодчества соседних кавказских народностей. Интересны и увлекательны гипотезы автора о происхождении местных архитектурных типов, архитектурных форм средневековых сооружений, а также выявляемые на основании архитектурного анализа данные, касающиеся этнической истории, хотя по этим вопросам, естественно, как и при всяком представлении гипотез, возможна полемика.

В этой работе, оригинальной по научной методике и, по существу, первой в своем роде по содержанию излагаемого материала, есть, на мой взгляд, недостатки или упущения. В книге имеются существенные пробелы: выпало из рассмотрения нормальное жилище типа сакли; точно так же почему-то вовсе нет анализа застройки и характера расселения. Свободно пользуясь археологическим материалом и даже терминологическим анализом, автор оставляет совсем без внимания этнографическую сторону — общественный строй и его изменения, формы хозяйства, формы семьи и пр. В работе много постулатов, решающих по-своему целый ряд сложных проблем. И это, конечно, очень хорошо. Если они верны — это делает работу весьма значительной. В проверке же и обсуждении их нужна, по-моему, осторожность. Автор порой излишне увлечен, веря в свои не всегда доказуемые догадки. Хороший язык книги даже маленькие шероховатости портят: есть неологизмы, журналистские словообразования, канцеляризмы.

Эти недочеты не умаляют достоинств работы, свежей по своему содержанию и по изяществу исследовательской мысли.

Доктор архитектуры, профессор Г. Я. Мовчан

Введение

Чечено-Ингушетия и Северная Осетия расположены к северу от водораздельной линии Главного Кавказского хребта, в его центральной и северо-восточной части.

Территория, занимаемая этими республиками, состоит из горной и равнинной зон. До XVIII века местное население жило в горах, а после присоединения Кавказа к России стало переселяться на равнину, и некоторые населенные пункты в высокогорье уже тогда были заброшены. После революции, в связи с тем, что горцам были предоставлены земли на равнине, конфискованные у помещиков и белоказаков, процесс переселения происходил более интенсивно, и в 1920-х гг. население гор резко уменьшилось. Теперь в горах осталось совсем мало жителей.

До революции условия жизни местного населения были крайне тяжелыми. В среде горского общества выделились, благодаря захвату лучших земель, грабежам соседей и эксплуатации соплеменников, так называемые "сильные семьи". Горцы, переселявшиеся на равнину, попадали в кабалу к помещикам и кулакам, подвергались притеснениям и национальной дискриминации со стороны властей.

Ныне этот край преобразился неузнаваемо. На благодатных землях преуспевают колхозы и совхозы; обычные в этой местности капитальные многокомнатные дома сельских жителей свидетельствуют о благосостоянии. Процветает культура народов Северного Кавказа. Поголовная неграмотность в прошлом сменилась всеобщей образованностью в настоящем. Одно только Чечено-Ингушское книжное издательство ежегодно выпускает около 200 названий печатной продукции общим тиражом свыше миллиона экземпляров.

Чеченцы и ингуши — близко родственные народности, потомки древних кавказских племен; они называют себя вайнахами. Осетины — народность, образовавшаяся в период VIII—X веков в результате смешения местных племен с мигрировавшими в горы жителями северокавказской равнины аланами; осетинский язык происходит от аланского, относящегося к иранской языковой группе. Несмотря на различия в языке и происхождении вайнахов и осетин, их быт, народные обычаи, традиционная культура, в том числе старое зодчество весьма сходны.

Дошедшие до нашего времени памятники монументальной архитектуры Чечено-Ингушетии и Северной Осетии относятся к периоду XII—XVIII вв. Отличаясь от архитектуры соседних территорий, зодчество вайнахов и осетин представляет собой в функционально-типологическом и стилистическом отношениях единую группу сооружений. Поэтому зодчество Чечено-Ингушетии и Северной Осетии в данном случае взято в качестве особого и притом целостного предмета исследования.

Хронологические рамки исследования определены тем, что самые ранние из дошедших до нас произведений местного зодчества относятся к XII в., а после XVIII в. здешняя архитектура очень изменилась. С присоединением Чечено-Ингушетии и Северной Осетии к России в общественной жизни и быту местного населения, которые до этого носили замкнутый характер, произошли существенные перемены. Отпала надобность в строительстве укрепленных жилищ и оборонительных башен. В связи с упрочением позиций монотеистических религий прекратилось сооружение языческих святилищ. Вместо прежних домов-крепостей получило распространение жилище типа сакли, более удобное и экономичное, но гораздо менее долговечное. После XVIII в. монументальные сооружения здесь уже больше не возводятся, поэтому (а также в связи с массовым переселением жителей на равнину) постройки XIX в. почти не сохранились, а постройки начала XX в. дошли до нашего времени в малом числе. По этой же причине в данной работе не рассматриваются хозяйственные постройки, мосты и т. п.: такие постройки и сооружения означенного периода не сохранились.

За вычетом некоторых сооружений особого характера (например, заградительные стены, пещерные крепости и др.), в монументальном зодчестве Чечено-Ингушетии и Северной Осетии различаются в основном четыре архитектурных типа: жилые башни, боевые башни, церкви и святилища, гробницы; соответственно данное исследование состоит из четырех разделов.

Архитектура эта весьма своеобразна, однако, вследствие того, что памятники местного зодчества расположены в труднодоступных горных районах, она до последнего времени оставалась малоизученной. Ее изучали историки, археологи, этнографы, но архитектурных публикаций на эту тему почти нет. Естественно, что автор предлагаемой работы мог исследовать материалы лишь в первом приближении; основательного исследования зодчество Чечено-Ингушетии и Северной Осетии (так же как Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии) еще ждет.

В книге рассматриваются памятники средневековой архитектуры, расположенные на территории горной зоны Чечено-Ингушской АССР и Северо-Осетинской АССР, а также прилегающих к ним районов Грузинской ССР, Дагестанской АССР, Кабардино-Балкарской АССР, частично Юго-Осетинской АО и Карачаево-Черкесской АО. Поскольку речь идет о средневековой архитектуре, особенности которой специфичны для старых территориальных подразделений, а также имея в виду, что ее рассмотрение ведется с привлечением фактов общественной жизни, относящихся к далекому прошлому, автор счел целесообразным, основываясь на традиции, принятой в специальной литературе (см. прилагаемую библиографию), употреблять не современные названия территориально-административных районов, а исторические (Чечня, Ингушетия, Сванетия, Хевсуретия, Карачай и др.). По этому принципу обозначены и некоторые зарубежные территории (например, Малая Азия или Анатолия вместо Турция).