Две примечательные особенности выделяют остров Пасхи среди всех прочих островов Тихоокеанского полушария: уникальное географическое положение и редкостные археологические памятники. Можно ли считать случайным такое сочетание географической и археологической уникальности? Тихий океан насчитывает десятки тысяч островов и многие из них больше и куда более доступны влиянию извне. Но только на острове Пасхи обнаружены следы доевропейской письменности, культовые сооружения из огромных камней разной формы, обтесанных и пригнанных друг к другу с поразительной точностью, сотни исполинских антропоморфных статуй. С тех пор, как в 1722 году европейцы обнаружили остров, идет спор — являются ли эти замечательные памятники плодом местного развития или влияния извне. Выдвинуто множество гипотез в защиту и той и другой точки зрения.

Настоящий труд — логическое продолжение двух капитальных томов отчета Норвежской археологической экспедиции на остров Пасхи об исследованиях в восточной части Тихого океана. Руководитель экспедиции попросил меня написать краткое вступление, и я считаю высокой честью для себя выполнить эту просьбу.

Исследования на острове Пасхи не только снабдили Хейердала археологическими данными, которые несомненно говорят в пользу его гипотез о первоначальном заселении Восточной Полинезии, но были также обнаружены своеобразные малые каменные скульптуры, связанные с неведомыми прежде обычаями и представляющие малоизвестные формы пасхальского искусства. Настоящий том посвящен этим неархеологическим открытиям.

Замечательная самобытность древней культуры острова Пасхи особенно проявляется в искусстве. На этом уединенном острове искусство выполняло в основном ту же функцию, что и в собственно Полинезии: оно перебрасывало мостик от человека в мир сверхъестественного. Однако мнемоническая роль искусства, воплощенная в дощечках с письменами и петроглифах, на Пасхе была развита больше, чем в других частях Океании. И в пластике пасхальское искусство подчинено своим, особым правилам. Если полинезийское искусство прежде всего преследует декоративный эффект, часто пренебрегая исходным смыслом орнамента, то искусство острова Пасхи стремится отобразить определенные предметы и существа. Конечно, реализм этот отнюдь не свободен от упрощения и стилизации, но все-таки он делает упор на передачу реальных черт, в отличие от чисто декоративного решения. Эта тенденция согласуется с упомянутым выше развитием мнемонического искусства. И если совместить эти факты с особенностями местной архитектуры, пожалуй, естественно будет заключить, что древняя пасхальская культура уходит корнями в цивилизации, которые стояли выше цивилизаций других островов Тихого океана.

Благодаря своему искусству остров Пасхи с тех самых пор, как его впервые обнаружили европейцы, не перестает волновать воображение людей.

1722 год — Роггевен открывает огромные статуи: «Эти идолы были целиком высечены из камня… однако выполнены с большим мастерством, чему мы немало удивлялись» (Согпеу, 1908, р. 136).

1774 год — Кук и его спутники поражены размерами статуй: «колоссальные», «гигантские», «исполинские», «нечто- невообразимое» (Beaglehole, 1961, Vol. 2, p. 353, 358, 760, 825).

Правда, изображения, иллюстрирующие описания первооткрывателей, — от невероятных чудовищ, изобретенных картографом Фелипе Гонсалеса в 1770 году (Согпеу, 1908, Chart II), до гравюр, воспроизводящих зарисовки, сделанные на острове Ходжсом, который сопровождал Кука в 1774 году, и Дюбуа, который сопровождал Лаперуза в 1786 году, — дают весьма приблизительное представление об облике статуй. Приблизительным осталось оно даже после того, как в Европу с острова Пасхи было доставлено несколько образцов. В самом деле, в Британском музее в Лондоне с 1868 года выставлены статуи, в Париже (Jardin des Plantes) с 1873 года экспонируется голова, опубликовано множество фотографий, первые из которых сделал в 1891 году американский военный моряк, начальник финансовой службы У. Томсон. Несмотря на это, одна солидная французская энциклопедия в 1922 году опубликовала изображение пасхальских статуй, являющееся плодом чистого вымысла.

Будет ли остров Пасхи когда-нибудь вполне освобожден от покрова обветшалой романтики? Как остановить поток романтических оценок, захлестнувший мир с тех пор, как Пьер Лоти («Reflets sur la Sombre Route») в 1899 году прославил каменных истуканов, воздвигнутых на краю света пред ликом безбрежного океана? Чтобы не цитировать самого себя, напомню заключительные слова научного труда, который миссис Раутледж (1919, с. 184) посвятила каменоломням, где высекали статуи:

«.. На склонах горы, невозмутимо созерцая море и сушу, они выглядят так просто и вместе с тем так внушительно. И чем дольше смотришь, тем сильнее это чувство, впечатление спокойного достоинства, сокровенного смысла и тайны».

Не счесть всех псевдоэтнологов, которые в журналах и кино нещадно эксплуатировали эту научную загадку. А ведь огромные статуи — лишь одна из глав в обширном комплексе пасхальского искусства.

Есть очень искусно выполненные деревянные статуэтки, по стилю исполнения во всем отличные от каменных истуканов. С ними познакомился еще Кук в 1774 году, и уместно напомнить, какой восторг они вызвали у Ойдиди, таитянина, не один месяц находившегося на борту «Резолюшна». Ойдиди приобрел у пасхальцев целую коллекцию деревянных фигурок, уверяя, что они будут высоко оценены на его родном острове.

Если размеры и облик статуй отличают пасхальское искусство от полинезийского, то еще заметнее разница в графике, исключительно богатой для острова, где не было другого материала, кроме лавы, дерева и кожи живых людей. Первые посетители извне отмечают разнообразие татуировок и рисунков на теле пасхальцев, подчеркивая обилие изображений животных и растений. Метро (1940, с. 247) писал: «Примечательная черта пасхальских татуировок — обилие реалистических мотивов». К сожалению, немногочисленные узоры этого рода, которые сохранены для науки, довольно абстрактны.

Человеческая кожа недолговечна, и былые поколения унесли с собой в могилу искусство татуировки, поэтому мы судим о богатстве пасхальской графики по петроглифам и знакам на дощечках ронго-ронго. Наскальная живопись и петроглифы, о которых первым сообщил Пинар (1878), изучались только в Оронго экспедицией Раутледж (1919), а систематическое исследование было впервые предпринято Франко-Бельгийской экспедицией в 1934 году (Lavachery, 1939, 2 vols.). Наскальные изображения представляют по большей части животных — птиц, черепах, рыб, моллюсков и так далее, — а также лодки, орудия, символы. Редко увидишь изображение человека, зато много масок с большими круглыми глазами — широко распространенный мотив как на островах Тихого океана, так и на американском континенте; встречается также создание с птичьей головой и клювом, напоминающим клюв альбатроса. В этих мотивах отражаются местные религиозные представления. Есть еще изображения, на которых человеческая личина сочетается с туловищем рыбы и щупальцами осьминога; их значение пока не удалось удовлетворительно объяснить. Мотивы петроглифов отчасти повторяются среди идеограмм на дощечках ронго-ронго.

В пасхальском искусстве — как в графике, так и в скульптуре — отчетливо выражено стремление к синтезу. Это говорит, как будто, о давней художественной традиции, однако на самом острове следов ее эволюции пока не найдено.

Норвежская экспедиция 1955–1956 годов выявила неизвестные ранее изделия пасхальского искусства. К концу работ некоторые островитяне, сперва с опаской, потом все смелее, стали приносить Хейердалу скульптуры из сравнительно мягкой вулканической породы. Головы, животные, диковинные композиции разительно отличались от известных прежде форм пасхальского искусства. Оказалось, что изделия эти вынесены из родовых пещер, тайна которых в каждом случае была известна только одному лицу и ревниво охранялась. Присущая Хейердалу щедрость и готовность участвовать в причудливых ритуалах позволили ему проникнуть в некоторые из этих святынь. В конечном счете в трюмах экспедиционного судна накопилось около тысячи каменных скульптур.

Должен сознаться, что красочное описание этих событий (Aku-Aku, 1958) поначалу вызвало у меня и у покойного Альфреда Метро изрядное недоверие. Когда мы работали на том же острове Пасхи в 1934 году, нам все уши прожужжали рассказами о сокровищах в пещерных тайниках. И если результаты впервые проведенных на Пасхе археологических раскопок меня очень заинтересовали, то новость о пещерных скульптурах я воспринял скептически. С таким настроением я в апреле 1964 года отправился по приглашению Хейердала в Осло, чтобы в запасниках Музея «Кон-Тики» лично ознакомиться с необычными фигурками (Lavachery, 1965).

За исключением нескольких уникальных, ни на что не похожих изделий, большинство скульптур представлено сериями по десяти и больше образцов. В каждой серии один-два, иногда три прототипа выполнены лучше, изящнее, и есть следы эрозии. На некоторых фигурках, очевидно, лежавших на земле, видны остатки корней, пятна лишайника. На мой взгляд, это старинные предметы. Мы не располагаем научным способом установить их точный возраст, но я вполне допускаю, что они были изготовлены до нашей Франко-Бельгийской экспедиции 1934 года. Есть и более грубые изделия, либо копии, либо поздние имитации, авторы которых не видели прототип. Кстати, Хейердал и сам по отсутствию патины и по менее искусному исполнению сразу догадался, что последняя категория представляет собой современную продукцию.

Чем же объяснить, что изделия, существовавшие на острове до нашего визита, который состоялся за двадцать с лишним лет до экспедиции Хейердала, не были нам показаны?

Несомненно, само появление Норвежской экспедиции было куда эффектнее, чем наше. Судно, бросившее якорь поодаль от берега, а потому трудно доступное для посетителей, представлялось полинезийцам неисчерпаемой сокровищницей. Руководителю экспедиции они приписывали сверхъестественные качества. Островитяне знали о его плавании на «Кон-Тики» в духе полинезийских легенд. Мана Хейердала позволила ему обнаружить в земле острова Пасхи поразительные вещи, о каких никто и не подозревал, вроде коленопреклоненной статуи у подножия Рано Рараку.

Конечно, большинство островитян и к нам относилось без антипатии, однако у нас были и откровенные враги, несомненно знавшие секреты, неведомые нашим местным помощникам. Мы обнаружили это, когда уже было слишком поздно. К тому же — и это самое главное — нас считали небогатыми. Островитяне быстро выяснили, что наш запас обменных товаров ограничен. Вот так и осталась нераскрытой охраняемая суевериями тайна редкостных изделий, для обнаружения которых потребовались более благоприятные обстоятельства.

Остановимся на этих суевериях. Вряд ли можно удивляться, что постоянно живший на Пасхе миссионер, патер Себастиан Энглерт, ничего о них не знал. Конечно, формально пасхальцы — христиане и привыкли считать себя таковыми. Но недавно обращенные язычники не очень-то склонны рассказывать священникам о нечистой силе, особенно когда речь идет (как это было в данном случае) о способных на всякие козни древних идолах, которых святые отцы поименовали бесами.

И вдруг мы узнаем о родовых пещерах, тайна которых известна только одному из членов рода. Хранимые там священные камни, некогда участвовавшие в празднествах, стерегут ревнивые бесы, которых, однако, можно умилостивить особым ритуалом. Ничего невероятного, и все же до Хейердала никто об этом не слыхал.

Что позволяет нам исключить возможность обмана?

Во-первых, старинность многих изделий. К тому же проведенное теперь Хейердалом исследование в многочисленных музеях выявило немало сходных образцов среди предметов, приобретенных на острове Пасхи в прошлом столетии.

О том, что на Пасхе верят в бесов аку-аку, известно давно. Новостью явилось только то, что они играют роль «ангелов-хранителей». Известна была и древняя традиция искупительных ритуалов и жертвоприношения курицы, а вот их связь с аку-аку — тоже новость.

Считать ли обнаруженные теперь феномены, которые мы здесь можем объединить под названием аку-аку, древними или современными? Пусть даже они возникли после 1934 года, то есть после работ Франко-Бельгийской экспедиции, разве это лишит их всякого интереса? Разве мало в Африке или Америке примеров, уживающихся с христианством, бурного возрождения язычества, когда древние общества, рухнувшие под напором нашей цивилизации, стремятся вернуть себе хотя бы частицу своего человеческого достоинства?

Нас не должны смущать различия между мелкой каменной скульптурой и прежде известными пасхальскими статуями и деревянными фигурками. Тем более что есть и немало сходного: у каменных бородачей то же лицо, что у вырезанного из дерева изможденного человека, только грубее выполнено, потому что материал другой; птицечеловек известен и по деревянным изделиям и по петроглифам, особенно в Оронго; черепахи повторяют реалистические черты рыбацких талисманов, высеченных на лавовых плитах. Наряду с этим мы видим единственные в своем роде вещи — кошку с человеческой личиной, старуху с рыбиной на спине, кита, на спине которого стоит древний дом, напоминающий опрокинутую лодку; тогда как многочисленные каменные черепа — имитации настоящих черепов из захоронений, разбросанных по всему острову.

Попробуем теперь составить перечень известных ранее форм пасхальского искусства.
1. Большие и малые статуи с округлой головой и реалистическими чертами (древнейший местный тип статуй).
2. Высеченные в карьерах Рано Рараку истуканы-памятники для аху, стилизованные, с весьма обобщенными чертами.
3. Деревянные фигурки с показом деталей, гладко отшлифованные, когда натуралистические, когда декоративные.
4. Наскальная резьба — рельефная или контурная, — где рядом с реалистическими образами животных (рыбы, черепахи, омары, моллюски и т. д.) видим птицечеловеков, двуглавых птиц и даже загадочные мифические существа, сочетающие признаки осьминога и рыбы или птицы. И все это выполнено с такой непринужденностью, с какой художник рисует карандашом на бумаге.
5. Наскальная живопись — личина плачущего божества, птицы в полете, лодки и так далее, изображенные прочными красками.
6. Идеограммы на деревянных дощечках, изумительные иероглифические письмена, которые до сих пор никто не смог расшифровать, с самыми разнообразными мотивами, тоже не до конца распознанными.
7. Узоры пасхальских татуировок, о которых нам, по сути, известно только то, что первые европейцы, посетившие Пасху, отметили их великое разнообразие.

Вполне естественно, что в дополнение к этому перечню пасхальский скульптор, как только он начал работать с вулканическим туфом и лавой — ведь дерево на острове давно стало редкостью, — сразу сумел создать приспособленные к этому материалу новые формы.

По тому как художники приспосабливали свой стиль и замысел к материалу, искусство острова Пасхи стоит особняком во всей Океании. Фантазия жителей собственно Полинезии бледнеет рядом с фантазией пасхальцев. Даже на островах, наиболее богатых изделиями искусства, как Маркизы или Новая Зеландия, обилие достигалось за счет многократного повторения сходных мотивов. Так, на Маркизских островах, идет ли речь о каменной и деревянной скульптуре, о рельефных изображениях на дереве, кости, раковинах, о петроглифах или татуировках, — всюду можно проследить в мотивах стилизованную личину с большими круглыми глазами и традиционный затейливый орнамент. На других островах Восточной Полинезии круг мотивов искусства еще уже.

По-видимому, прихотливое и многообразное искусство острова Пасхи являет нам еще одну загадку?

Несомненно, как и в поисках ответа на многие другие проблемы этого острова, нам следует прислушаться к Туру Хейердалу и обратить свои взгляды на Южную Америку. И может быть, мир образов, разнообразие мотивов, реализм и стилизация найдут свои параллели в удивительно многосторонней расписной и фигурной керамике древнего искусства Мочика в Перу?

Доктор Анри Лавашери, почетный профессор Брюссельского университета, почетный директор Королевского Бельгийского музея искусства и истории, почетный пожизненный секретарь Королевской Бельгийской академии наук, словесности и изящных искусств, археолог Франко-Бельгийской экспедиции на остров Пасхи в 1934 году

• Предисловие
• Открытие этнографической загадки

Часть I. Стил-трейдинг, мобильные скульптуры и пещерные тайники на острове Пасхи

• Исторический обзор
  • Археология: Ранний и Средний периоды
  • Хури-моаи: Поздний период войн и разрушений
  • Открытие острова Роггевеном в 1722 году
  • Повторное открытие острова Гонсалесом в 1770 году
  • Визит Кука в 1774 году
  • Визит Лаперуза в 1786 году
  • XIX век: набеги и усобицы домиссионерской поры
  • Набег перуанских работорговцев в 1862 году
  • Наблюдения первых миссионеров
  • Визит «Топаза» в 1868 году
  • Визит корвета «О’Хиггинс» в 1870 году
  • Изгнание миссионеров и визит «Витязя» в 1871 году
  • Визит «Ла Флор» в 1872 году
  • Убийство последнего европейца на острове в 1877 году
  • Визит «Гиены» в 1882 году
  • Визит «Могикана» в 1886 году
  • Коммерсиализация искусства под влиянием Салмона
  • Искусство в период чилийской аннексии
  • Чилийская экспедиция 1911 года
  • Экспедиция Раутледж в 1914 годуЭкспедиция Раутледж в 1914 году
  • Визиты Скоттсберга в 1917 году и Макмиллана Брауна в 1923 году
  • Франко-Бельгийская экспедиция 1934 года
  • Патер Себастиан Энглерт снова учреждает на острове миссию
  • Резюме: исторические данные о пещерных тайниках
• Ознакомление с пещерами Норвежской археологической экспедиции в 1955–1956 годах
  • Завязка
  • Каменные фигурки Эстевана Пакарати
  • Тетрадь ронго-ронго Эстевана Атана
  • Закрытая пещера Атана Атана внутри острова
  • Открытая пещера Лacapo Хоту над морем
  • Покрытые плесенью скульптуры Доминго Пакарати
  • Закрытая пещера Энрике Теао на берегу моря
  • Закрытая пещера Андреса (Хуана) Хаоа внутри острова
  • Братья Ика и открытая пещера Сантьяго Пакарати на берегу моря
  • Открытое хранилище Педро Атана на берегу моря
  • Смятение, вызванное раскрытием секрета подземных тайников
  • Открытый приморский тайник Педро Пате
  • Современные имитации
  • Происхождение пещерных тайников

Часть II. Предметы пасхальского искусства

• Монолитическое искусство Раннего периода
  • Тип 1
  • Тип 2
  • Тип 3
  • Тип 4
• Монолитическое искусство Среднего периода
  • Тип 4
  • Статуя Раннего периода, послужившая образцом для однородных монументов Среднего периода
  • Техника работы в карьерах
  • Временно установленные статуи, засыпанные делювием
  • Транспортировка и установка статуй
  • Пучок волос
  • Перестройка аху
  • Назначение истуканов на аху
  • Возможное происхождение
• Фигуры из тапы Позднего периода
  • Большие паина
  • Маленькие куклы
  • Возможное происхождение
  • Стандартные деревянные поделки
  • Моаи кавакава («фигурка с ребрами», мужская)
  • Моаи папа, или па\а-па’а («плоская фигурка», женская)
  • Моаи тангата («человеческая фигурка», мужская)
  • Моаи тангата-ману («фигурка птицечеловека», мужская)
  • Моко («рептилия»)
  • Тахонга (шаровидная подвеска)
  • Уа и паоа (палицы длинная и короткая)
  • Ао а рапа (большое и малое плясовые весла)
  • Кохау ронго-ронго (дощечки с письменами)
• Нестандартная скульптура, дерево и камень
  • Общее описание
  • Возможные импульсы
• Итоги и реконструкция
• Иллюстрации
• Каталог
  • Благодарности
  • Условные обозначения музеев и коллекций
  • Каталог к фото 1-15
  • Каталог фигурок из тапы
  • Стандартная деревянная резьба
  • Каталог нестандартных деревянных поделок, собранных до Норвежской экспедиции 1955–1956 годов
  • Каталог нестандартных каменных поделок, собранных до Норвежской археологической экспедиции на остров Пасхи 1955–1956 годов
  • Некоторые изделия искусства другого рода
  • Скульптуры, приобретенные в 1955–1956 годах
  • Сравнительный материал и возможные влияния
• Библиография