Архитектура и эмоциональный мир человека. Забельшанский Г.Б., Минервин Г.Б. и др. 1985

Архитектура и эмоциональный мир человека
Забельшанский Г.Б., Минервин Г.Б., Раппапорт А.Г., Сомов Г.Ю.
Стройиздат. Москва. 1985
208 страниц
Архитектура и эмоциональный мир человека. Забельшанский Г.Б., Минервин Г.Б. и др. 1985
Содержание: 

Освещаются проблемы восприятия и эмоционального воздействия архитектурных объектов в профессионально-архитектурном, психологическом и эстетическом аспектах. Впервые в отечественном искусствоведении прослеживается эволюция профессиональных представлений теоретиков архитектуры о роли архитектуры в эмоциональном мире человека. Рассматриваются специфика эмоционального воздействия архитектурных объектов различных типов, а также процесс возникновения и формирования эстетических эмоций при восприятии архитектуры, взаимосвязи эстетических эмоций с содержательными и формально-композиционными сторонами архитектурных объектов. Для архитекторов и искусствоведов. Печатается по решению секции теории и практики современной архитектуры Ученого совета ЦНИИТИА (Центральный научно-исследовательский институт теории и истории архитектуры).

Введение

Глава 1. Эмоции и профессиональное сознание архитектора
1.1. Критика «эмоционального подхода» к архитектуре
1.2. Апология архитектурных эмоций и «эмоционального подхода» в теории архитектуры
1.3. Диалектика эмоций а архитектуре

Глава 2. Пути исследования эмоционального воздействия архитектуры
2.1. Эмоции и архитектура
2.2. Эмоции, восприятие и деятельность в архитектурной среде
2.3. Избыточность и сложность архитектурной среды как факторы ее эмоционального воздействия

Глава 3. Эмоциональное воздействие архитектурной среды и ее организация
3.1. Эмоциональные свойства архитектурной среды
3.2. Средства формирования эмоционального воздействия архитектурной среды
3.3. Особенности организации среды разных типов

Глава 4. Эстетическое чувство и архитектура
4.1. Выразительность архитектурной формы и эстетические переживания
4.2. Особенности эмоционального воздействия различных форм выразительности в архитектуре
4 3. Организация эстетически значимой архитектурной формы

Заключение
Список литературы

Введение

Настоящее исследование вызвано не абстрактным академическим интересом. Глубинная подоплека темы «Архитектура и эмоциональный мир человека» — это безусловная неудовлетворенность мы разительностью современной архитектуры. Едва ли случайно во всем мире она все чаше получает эпитеты невыразительной, скучной, однообразной. Самые противоречивые критические суждения в современной архитектуре объединяет негативная оценка ее эмоционального воздействия. Эта критика вольно или невольно усиливается на фоне признания высочайших достижений архитектуры ушедших эпох. Классическая архитектура свидетельствует о принципиально безграничных художественных возможностях зодчества вызывать в зрителе эмоциональный подъем.

Кажется, что постановка заявленной в названии проблемы начинается с противопоставления насыщенной эмоциональным содержанием великой архитектуры прошлого скудной в эмоциональном отношении современной массовой застройке. Однако понятия «современная архитектура» и «эмоциональная насыщенность», слишком абстрактны, чтобы дать пищу для конкретного анализа. Ведь и среди произведений современной архитектуры многие нельзя назвать эмоционально бедными, а из архитектуры прошлого мы вспоминаем обычно лишь наиболее выдающиеся, самые значительные сооружения. Возникает подозрение, что проблему эмоциональной неудовлетворенности состоянием современной архитектуры необходимо конкретизировать как в «статистическом», так и в типологическом отношениях.

Уместно ли сопоставлять массовую застройку нынешних жилых районов с храмами или дворцами, или сравнение действенности архитектурно-художественных образов следует проводить в рамках типологически однородных объектов, т. е. жилые сооружения сопоставлять с жилыми же, общественные — с общественными, мемориальные — с мемориальными? Но и в такой более конкретной постановке вопроса все еще много схематизма. Необходимо не только учесть изменение тех или иных типологических задач, но и принять во внимание резко изменившиеся социальные, производственные, демографические условия, в которых живут архитектурные объекты. Быть может, упрекая современную жилую застройку и негативных эмоциональных свойствах, мы косвенно выражаем наше отношение к современной урбанизации или к каким-то иным, неотторжимым от архитектуры социально-экономическим условиям ее развития, которые только в очень небольшой мере могут быть изменены в архитектурном творчестве. Ведь архитектура, формируя образ современного города, в то же время выражает его объективные свойства. И если сам этот образ, внутренне противоречивый, содержит как позитивные, так и негативные стороны, то едва ли во всем этом (шум, утомляющее движение, избыточность визуальной информации, огромные масштабы производства и потребления) можно винить архитектуру, равно как и надеяться, что эти негативные свойства можно устранить с помощью архитектуры.

К числу объективных обстоятельств относятся не только социально-производственные условия городского образа жизни, но и объективно сложившиеся условия проектирования и строительства: стандартизация строительного производства, узко экономический подход к выработке проектных решений, дефицит времени и профессиональных затрат на проектирование. Эти обстоятельства, определяющие решение насущных жизненных задач в конкретных социально-экономических и организационных условиях, в немалой степени зависят от культурных и экономических ресурсов того или иного региона или страны и не могут быть изменены профессиональными средствами архитектуры. Следовательно, речь должна идти о более масштабных мероприятиях социально-экономического, организационного, законодательного порядка, хотя и сопряженных с архитектурным творчеством, но все же далеко выходящих за его пределы.

На июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС было отмечено, что в связи с подготовкой по решению XXVI съезда КПСС новой редакции Программы партии следует «исходить из того, что предстоящие годы и десятилетия принесут с собой значительные изменения также в политической и идеологической надстройке, в духовной жизни общества» и что «совершенствование развитого социализма немыслимо без большой работы по духовному развитию людей». Выяснить место и долю профессиональных возможностей архитектуры в решении этих задач необходимо, если мы не хотим вновь впасть в распространенный в XX в. соблазн архитектурно-реформистской утопии.

В прямой связи с этим находится и другой вопрос. Почему именно те черты современной архитектуры, которые явились следствием практически единственно возможного решения архитектурно-градостроительных проблем в исторической ситуации 60—70-х годов, кажутся нам теперь эстетически и эмоционально неполноценными? Ведь переход к массовому индустриальному домостроению, свободной планировке, новым принципам организации городской структуры и индивидуального жилища был в свое время революционным творческим шагом вперед, и в эпоху своего появления именно эти творческие приемы вызывали энтузиазм как архитекторов, так и горожан. Мы хорошо помним, с каким одобрением встречались общественностью сооружения начала 60-х годов, лишенные декоративной лепнины и весьма строгие по внешнему облику. Сегодня эти же сооружения кажутся нам скучными. Очевидно, изменились смысловые ассоциации, которые мы связывали с новыми архитектурными сооружениями в 60-х годах. Тогда это были надежды на скорую и окончательную ликвидацию жилищного голода, на стремительные темпы социальных преобразований, на быстрый прогресс техники, призванный облегчить и разнообразить наше существование. Что же произошло теперь? Отчасти надежды и ожидания были, видимо, преувеличены, отчасти же мы просто привыкли к тем благам, которые принесла нам современная архитектура и ее новые методы, уже не замечаем их и ищем в архитектуре чего-то нового.

Но если попытаться взглянуть со стороны на эти еще злободневные для нас метаморфозы в оценках архитектуры недавнего прошлого, то мы увидим, что это исторически типичное явление. Критерии оценки архитектуры постоянно меняются, а вместе с ними меняются и эмоциональные реакции. Не только крупнопанельные дома двадцатилетней давности сегодня кажутся менее выразительными, чем они представлялись в конце 50-х. Готика, которую мы признаем одной из вершин мирового зодчества, воспринималась негативно в эпоху Ренессанса. Классическая архитектура Ренессанса вызывала в середине XIX в. недовольство Джона Рескина. Архитектура 40—50-х годов, получившая позднее пренебрежительный эпитет «украшательской», теперь начинает вновь вызывать симпатии; авангардистская архитектура 20—30-х годов, начисто отвергавшаяся в середине 50-х годов, сегодня рассматривается как уникальный вклад в историю культуры. Архитектура модерна долгое время была образцом «дурного вкуса», а сегодня в ней обнаруживают неисчислимые достоинства. Даже эклектика, которая служила когда-то обозначением низшей точки падения архитектурного творчества, в 80-х годах вновь входит в моду.

Непостоянство художественных и архитектурных вкусов не позволяет ограничиться постановкой вопроса о том, какая архитектура должна вызывать положительные, а какая — отрицательные эмоции. Эмоциональная реакция тесно связана со смысловой, культурной, художественной оценкой произведения зодчества, той среды, в которой оно воспринимается и переживается, будь то реальная среда и реальные условия жизни или фантазии, утопии и идеалы, которые архитектурные сооружения символизируют. Учитывая это, необходимо рассмотреть вопрос, в какой мере можно отделить эмоциональное воздействие архитектуры от культурной интерпретации и оценки человеком окружающей среды в целом.

Говоря ниже о сущности самих эмоций, мы хотим лишь понять, каким образом в сфере психики преломляются проблемы архитектурной деятельности и восприятие человеком архитектурных явлений. От настоящей работы было бы наивно ждать решения всех лих проблем, постоянно встающих перед архитекторами, критикой и публикой. Но попытаться вникнуть в суть намеченной проблематики с ее действительной исторической сложностью — наш профессиональный долг. Данная работа должна рассматриваться поэтому как одна из первых попыток постановки темы и нащупывания основных направлений ее развития в будущем.

Авторы видели свою задачу не столько в том, чтобы собрать рассеянный по различным научным источникам материал, сколько и том, чтобы отразить точку зрения профессионала архитектора. С. профессиональной позиции в качестве отправной в книге рассматриваются противоречивые аспекты эмоционального подхода к архитектуре и архитектурному творчеству (Глава I. Эмоции и профессиональное сознание архитектора). Однако за этими противоречиями удается увидеть и нечто более важное — зависимость степени эмоционального накала в архитектуре от исторических коллизий архитектурного творчества и профессионального самосознания. Теория архитектуры и архитектурная критика оказываются при этом полюсами архитектуроведения, в разной степени чувствительными к эмоциональной проблематике. 

Однако ограничиться только профессиональной сферой и профессиональным сознанием в исследовании эмоционального воздействия архитектуры невозможно. Уже сам предмет — эмоциональное воздействие — указывает на зрителя, т. е. не только на архитектурную аудиторию, но и на публику с ее обыденным, непрофессиональным сознанием как на основной адресат архитектурного творчества. Это потребовало использования методов изучения эмоционального воздействия архитектурной среды, которые развиваются в психологических исследованиях. Разумеется, анализируя опыт таких исследований (Глава 2. Пути исследования эмоционального воздействия архитектуры), основной упор пришлось делать на соотнесение психологических представлений с профессиональными традициями и сложившейся проблематикой архитектурно-градостроительного проектирования.

Еще один аспект проблемы целиком связан со сферой профессионального мышления и композиционного творчества (Глава 3. Эмоциональное воздействие архитектурной среды и ее организация). Композиционные приемы и средства архитектурного проектирования рассматриваются здесь сквозь призму научного и методологического анализа функции эмоций в деятельности и поведении человека. Здесь тема конкретизируется до типологического уровня, так как многообразие эмоциональных реакций, вызываемых архитектурой, теснейшим образом связано с типами архитектурных сред. Конечно, не существует прямого соответствия между типом здания и спектром возбуждаемых им эмоциональных реакций. На деле наблюдается сложная и до конца не выявленная зависимость между характером деятельности и поведения, с одной стороны, средой — с другой, зависимость, отражающаяся в интегральной реакции человека — чувственном восприятии архитектуры.

Наиболее наглядным доказательством определенной независимости эмоциональной реакции человека на тип среды оказывается оценка совершенства архитектурного сооружения, т. е. эмоционально-эстетическая реакция человека (Глава 4. Эстетическое чувство и архитектура). Именно в эстетической эмоции интегрируется все разнообразие эмоциональных реакций в частности, индивидуальный опыт постижения архитектуры сливается с родовым культурным опытом человечества.

Глава 1 написана А.Г. Раппапортом, глава 2 — Г.В. Забельшанским, глава 3 — Г.Ю. Сомовым, глава 4 — Г. Б. Минервиным (разделы 4.1 и 4.2) и Г.Ю. Сомовым (раздел 4.3). Общая редакция осуществлена проф. Г.Б. Минервиным. Авторы приносят искреннюю благодарность рецензентам книги В. Вилюнасу, Ю. Волчку, Л. Монаховой, а также М. Миловой, принявшей деятельное участие в подготовке рукописи к изданию.

поддержать Totalarch

Добавить комментарий

CAPTCHA
Подтвердите, что вы не спамер (Комментарий появится на сайте после проверки модератором)