Брошюра посвящена исследованию сущности и содержания эмоций в жизни и в искусстве. Второе издание дополнено главой, в которой в свете новейших данных рассматривается природа эстетических переживаний и их взаимоотношения с художественными эмоциями. Издание адресовано широкому кругу читателей.

От автора
На положении Золушки
Непременное условие
Биологически необходимы
Отражательно-образная и отражательно-оценочная деятельность психики
Эмоции на биологическом уровне и их гносеологические возможности
Объективная основа формирования эмоций на социальном уровне
Эмоциональный фактор и отражательно-образная деятельность человеческой психики
Высшие человеческие эмоции и их гносеологические возможности
Союз искусства с эмоциями
Художественные эмоции и художественная мысль
Художественные эмоции и эстетическое переживание
Литература

От автора

«Когда встречаются два эстетика, возникают три точки зрения» — в этой шутке советского ученого есть доля истины. Однако, занимая даже противоположные позиции, теоретики искусства сходятся по меньшей мере в одном: в признании особой роли эмоционального начала, которое является непременной стороной содержания художественного произведения и непременной стороной его воздействия. На этом, впрочем, согласие заканчивается. Уже вопрос о том, что же, собственно, представляет собой это начало, является спорным. Попытки ответить на него связаны с немалыми трудностями.

Обратимся к музыке. Ее принято называть искусством прямого и сильного эмоционального воздействия, зеркалом души человеческой, непосредственным языком чувств. Но сравним эмоциональное воздействие глубокого и сложного музыкального произведения с душевными переживаниями, возникающими у нас под влиянием жизненных обстоятельств, и мы столкнемся с рядом удивительных феноменов.

Сопоставляя эмоциональное воздействие музыки со знакомыми каждому из нас жизненными (или обыденными) эмоциями, мы обнаруживаем, как правило, нечто несводимое к ним, хотя и несомненно им родственное. Так, «печаль» второй части «Героической симфонии» Бетховена или «торжество» в финале его Девятой симфонии существенно отличаются от любого состояния печали или торжества, рожденного жизнью. Искусство обладает к тому же замечательной способностью сложного превращения чувств. Самые горестные, тяжкие, резко отрицательные, как выражаются физиологи и психологи, переживания, будучи переплавленными в произведении искусства, оказывают положительное эмоциональное воздействие, доставляют особое, эстетическое, наслаждение, глубокое эстетическое удовлетворение. Его приносят нам даже трагедийные художественные произведения, чьими прообразами являются страшные жизненные события, вызывавшие у их участников тяжелые эмоциональные потрясения. Л.С. Выготский назвал такие сложные превращения чувств важнейшим законом эстетической реакции. Он касается и направления, и содержания эмоций. Имея в виду это обстоятельство, выдающийся советский психолог писал: «Искусство относится к жизни как вино к винограду, — сказал один из мыслителей, и он был совершенно прав, указывая этим на то, что искусство берет свой материал из жизни, но дает сверх этого материала нечто такое, что в свойствах самого материала еще не содержится» (27, стр. 318).

Эмоциональное содержание искусства не может быть сведено к жизненным (обыденным) эмоциям. Закономерно поэтому ввести понятие о художественных эмоциях и поставить вопрос об их отличии от обыденных и о сходстве между ними.

Философия и психология давно уже начали отличать научные восприятия, представления, понятия от обыденных. Первые ни в коем случае нельзя рассматривать как отпечаток вторых. Наука отражает в своих наблюдениях, представлениях, понятиях и т. п. объективный мир, а не обыденное сознание, и отражает его много глубже и основательнее, чем это может сделать такое сознание. Если художественные эмоции так же относятся к обыденным, то нужно, видимо, отказаться or мнения, будто музыка непосредственно воплощает мир душевных переживаний человека, и признать, что она отражает не жизненные эмоции, а саму жизнь, и (по аналогии с наукой) отражает ее много глубже и основательнее, чем это способны сделать обыденные эмоции.

Но обладают ли вообще эмоции гносеологическими возможностями, то есть способностью воплощать в себе некое объективное содержание, или они отражают только «внутренний мир» переживающего человека? А если обладают, то каково это содержание и чем оно отличается от объективного содержания, воплощаемого в других формах психической деятельности — ощущениях, восприятиях, представлениях, понятиях и т.п. ? И в чем состоят гносеологические возможности обыденных и художественных эмоций? Почему и как они служат задачам искусства?

Таковы вопросы, которые не могут не встретить исследователя уже на пороге проблемы «искусство и эмоции» и без ответа на которые невозможно приступить к ее серьезному разрешению. Но они-то едва затронуты в нашей искусствоведческой и эстетической литературе.

Предлагаемая брошюра не претендует на устранение этого недостатка. Не является она и обзором существующих взглядов по названным вопросам, хотя он и необходим на данном уровне знаний. Здесь выдвигается на обсуждение определенная концепция гносеологического понимания эмоций, с одной стороны, и художественного сознания — с другой, на основе которой делается попытка объяснить неразрывный союз искусства с эмоциями. Отдавая отчет в спорности предлагаемой концепции, автор видит свою задачу в том, чтобы поставить необходимые для научной дискуссии вопросы и предложить один из путей их разрешения.

Первое издание этой брошюры вышло в свет в 1968 году. С тех пор прошло всего четыре года. Но именно за эти четыре года резко расширился фронт физиологических, психологических, социально-психологических и эстетических исследований эмоций. Данные этих исследований учтены при подготовке второго издания. Кроме того, текст брошюры дополнен новой главой, в которой рассматривается в свете новейших данных природа эстетических переживаний и их диалектическое взаимоотношение с художественными эмоциями. Расширена и критическая часть, направленная против современных идеалистических теорий эмоций.