Предлагаемая работа излагает вопросы среднеазиатского градостроительства представляя собой ряд очерков, характеризующих архитектурно-планировочные приемы среднеазиатских зодчих в их историческом развитии с древнейших времен (VIII—IV века до н. э.) до включения Средней Азии в состав Российского государства в середине XIX века. До сих пор в работах историков-востоковедов и археологов давался подробный разбор преимущественно исторической топографии города, вопросы же планировочно-композиционные оставались в стороне. В книге сделана попытка осветить именно эти последние вопросы постольку, поскольку на нынешнем уровне знаний возможно проследить зарождение и формирование среднеазиатских национальных градостроительных традиций.

Предисловие

Раздел первый. Первичные формы населенных мест Средней Азии
I. Средняя Азия — «страна тысячи городов»
II. Общинные дома — «городища с жилыми стенами»
III. Общинные дома — «городища со сплошной застройкой» (городища-тепе)
IV. Архитектурно-планировочные приемы среднеазиатских зодчих древнего периода
Примечания

Раздел второй. Среднеазиатские города античного периода
I. Раннеантичный город. Отражение дуальной организации в плане города
II. Позднеантичный город
III. Сельскохозяйственный район-рустак
IV. Жилой квартал, усадьба и жилой дом
V. Крепости — центры сельскохозяйственных районов-рустаков и крепости-рибаты
VI. Архитектурно-планировочные приемы среднеазиатских зодчих античного периода
Примечания

Раздел третий. Среднеазиатские города раннего средневековья
I. Усадьбы-крепости
II. Жилой район-рустак
III. Укрепленная усадьба-кед и жилые здания
IV. Центральное жилое сооружение — кёшк
V. Зарождение города-шахристана
VI. Развитой город-шахристан
VII. «Длинные стены» пригородов и районов-государств
VIII. Архитектурно-планировочные приемы среднеазиатских зодчих раннего средневековья
Примечания

Раздел четвертый. Среднеазиатские города домонгольского периода
I. Возникновение и рост пригородов-рабадов
II. Архитектурно-планировочное устройство городов домонгольского периода
III. Пограничные укрепления-рибаты
IV. Сельскохозяйственный район-рустак
V. Крепости — центры сельскохозяйственных районов-рустаков
VI. Жилая усадьба, квартал и жилой дом
VII. Архитектурно-планировочные приемы среднеазиатских зодчих домонгольского периода
Примечания

Раздел пятый. Среднеазиатские города тимуридов и шейбанидов
I. Тимуридовский Самарканд
II. Шейбанидовская Бухара
III. Города Средней Азии послемонгольского периода
IV. Пригородные дворцы-парки
V. Жилая усадьба, квартал и жилой дом
VI. Архитектурно-планировочные приемы среднеазиатских зодчих периода тимуридов и шейбанидов
Примечания

Заключение
Перечень иллюстраций

Предисловие

Средняя Азия, на территории которой расположены Узбекская, Таджикская, Туркменская, Киргизская и частично Казахская советские социалистические республики, сыграла в древности и в средневековье огромную, еще полностью не оцененную роль в истории человечества; она хранит на своей территории памятники мирового значения — развалины крупных городов, древних крепостей, прекрасных зданий и следы оросительных систем.

Вопросы среднеазиатского градостроительства обширны и мало исследованы. Предлагаемая работа не претендует на их исчерпывающее изложение, представляя собой ряд очерков, характеризующих архитектурно-планировочные приемы среднеазиатских зодчих в их историческом развитии с древнейших времен до включения Средней Азии в состав Российского государства в середине XIX века.

Дореволюционное русское востоковедение оставило в области изучения исторической топографии среднеазиатских городов некоторое наследство. Наиболее ранней по времени и в то же время наиболее обстоятельной работой является появившееся в конце XIX века исследование В. Жуковского о Старом Мерее, которое было издано в трудах Академии наук.

Большой вклад в дело изучения истории среднеазиатских городов внес академик В. Бартольд, научная деятельность которого началась в дореволюционное время и была продолжена в советский период.

В своих капитальных работах («История орошения Туркестана», «Туркестан в эпоху монгольского нашествия», «Улугбек и его время», «История культурной жизни Туркестана» и др.) академик В. Бартольд, на основе большого фактического материала, наметил историческую концепцию развития среднеазиатского города, главным образом в средневековый, феодальный период его существования.

Продолжением и углублением положений В. Бартольда в области изучения исторической топографии среднеазиатских городов явились работы члена-корреспондента Академии наук СССР А. Якубовского. Начиная с 1926 года им обследованы и изучены такие контрастные по своей структуре и значению города, как Шах-ризябс — родина Тимура, с его замечательными памятниками, и Сыгнак — столица Белой орды в XIII—XV веках, — интересный тем, что он лежал на границе земледельческих оазисов и кочевой степи в нижнем течении реки Сыр-Дарьи.

Одновременно внимание исследователей привлекает хорезмская проблематика. В 1928—1929 годах А. Якубовским изучены развалины средневековой столицы Хорезма—Ургенча и небольшого города Миздахкан, лежащего близ Ургенча.

Эти работы конкретизировали ряд вопросов исторической топографии среднеазиатского города в важнейших районах страны и дали возможность нарисовать общую картину планировочной структуры средневекового города Средней Азии.

Районы Самарканда и Бухары постоянно привлекали внимание специалистов. Большое значение для уяснения структуры домонгольского раннефеодального города имела экспедиция, проведенная в 1934 году под руководством А. Якубовского, в древний Бухарский район. В результате были обследованы остатки оборонительной стены Кампыр-дувал и множество городов — селений оазиса.

Постоянное внимание советских исследователей было обращено также на район древнего Термеза, одного из крупнейших городов на берегу Аму-Дарьи, на границе с нынешним Афганистаном. Здесь, начиная с 1926 года, производились серьезные и тщательные работы по изучению сложного Термезского городища, начатые Музеем восточных культур под. руководством Б. Денике и Б. Засыпкина и продолженные комплексной экспедицией, под руководством М. Массона.

После некоторого перерыва вновь, с 1937 года, продолжалось изучение древнего Хорезма экспедицией Института история материальной культуры Академии наук СССР под руководством проф. С. Толстова. В результате этих работ открыты различные типы поселений огромного исторического периода. Особенно богато представлены городища античного времени (IV в. до н. э. — III в. н. э.), до сих пор мало изученные, и города раннего средневековья (V—VIII вв.).

Открытия хорезмской экспедиции внесли ясность в ранний, недостаточно изученный домонгольский период среднеазиатского градостроительства и обогатили советскую науку ценным материалом.

Наконец, следует упомянуть о работах А. Бернштама в Семиречье (долина рек Талас, Чу, Или). Материалы этой экспедиции открыли широкие перспективы для решения вопроса о культурном взаимодействии кочевой степи и оседлых земледельческих районов и выявили специфические для этой окраины Средней Азии типы городищ и населенных мест.

Кроме того, группой специалистов-историков, этнографов, искусствоведов и архитекторов в течение ряда лет ведется изучение народного жилища различных районов Средней Азии.

Таков очень краткий и далеко не полный перечень работ советских ученых по вопросу о городах Средней Азии, дающих возможность подойти к созданию целостной концепции развития среднеазиатского градостроительства. Все эти работы, прерванные войной, были вновь возобновлены с 1945 года. Послевоенные годы отмечены еще более энергичной работой по историко-археологическому исследованию Средней Азии. Каждый год дает все новые и новые материалы, свидетельствующие о высоком уровне градостроительной культуры страны.

Наша работа целиком опирается на перечисленные материалы в той степени, в какой они были доступны для изучения, ознакомления и использования.

Совершенно естественно, что в работах историков-востоковедов и археологов давался подробный разбор преимущественно исторической топографии города, вопросы же планировочно-композиционные оставались в стороне.

Нами сделана попытка осветить именно эти последние вопросы постольку, поскольку на нынешнем уровне знаний возможно проследить зарождение и формирование среднеазиатских национальных градостроительных традиций.

Первый раздел посвящен древнему периоду, когда на территории Средней Азии появились крупные государственные образования и началось сооружение больших ирригационных систем. Хронологические рамки первого раздела можно ограничить VIII—IV веками до н. э. Главнейшие области Средней Азии этого времени входили в состав ахеменидского государства. В этот период происходил процесс образования рабовладельческого общества на местной основе.

Второй раздел охватывает период высшего расцвета античного рабовладельческого общественного строя в Средней Азии.

Для этого времени характерна большая общность форм культуры основных частей Средней Азии, проявившаяся, в частности, в сходных градостроительных приемах.

Хронологические рамки второго раздела — IV век до н. э. — III век н. э. В последние два века этого периода Средняя Азия входит в состав Кушанского государства. Конец периода характеризуется все усиливающимся кризисом рабовладельческого общества и освободительными восстаниями рабов.

Города и городская жизнь этого периода находятся в полном расцвете, но его конец отмечается распадом городской общины и перемещением центра общественной жизни в деревню, где появляется сильная землевладельческая аристократия.

Третий раздел посвящен периоду перехода от античности к зарождению и постепенному формированию феодальных отношений раннего средневековья. Хронологические рамки этого раздела — IV—VII века. Его начало отмечено падением Кушанского царства под ударами кочевников-варваров, а конец — арабским завоеванием Средней Азии.

Этот период характеризуется упадком городской жизни, сокращением ремесленной деятельности и нарушением торговых связей с внешним миром.

Четвертый раздел охватывает время постепенного усиления и полной победы феодальных отношений (VII—XIII вв.). Начало этого периода отмечено систематическими набегами арабов, закончившимися в первой половине VIII века завоеванием Средней Азии. Арабское завоевание существенно отразилось на социально-экономической, политической и культурной жизни Средней Азии. Оно привело к изменению внешнеполитических и торговых связей. Однако не следует преувеличивать влияние этого завоевания на социально-экономический строй, изменение которого было предопределено внутренним развитием страны.

Конец периода, был ознаменован монгольским завоеванием, оказавшимся катастрофическим для значительной части Средней Азии и приведшим к упадку и разрушению обширных ирригационных устройств, вследствие чего были подорваны производительные силы страны.

В этот период города переживают коренные изменения. Полностью отживают древние города, связанные с античной цивилизацией. Новые города развиваются как предместья-рабады у стен укрепленных замков. К концу периода, когда установилась удельная система при господстве караханидских правителей, этот процесс формирования пригородов-рабадов и включения их в систему городского плана был закончен. Города получили облик, сохранявшийся в некоторых случаях почти до последнего времени.

Пятый раздел охватывает период наивысшего расцвета феодализма в тимуридовское время (XV в.). К этому времени трудящиеся массы Средней Азии отчасти восстанавливают земледельческое хозяйство, сильно пострадавшее во время монгольского нашествия, однако ирригационные устройства были возобновлены далеко не в прежнем объеме.

Вновь воздвигались разрушенные города. Создавались предпосылки для нового расцвета культурной жизни. Но строительные работы производились за счет безжалостного ограбления населения, а плодами культуры могли пользоваться лишь господствующие классы.

Переход власти от тимуридов к шейбанидам в XVI в. не сопровождался сколько-нибудь значительным изменением общественного строя Средней Азии. Феодальный гнет тормозил развитие производительных сил. Страна находилась в состоянии экономической отсталости, что обусловливало застойный характер разлагавшейся феодальной системы, переплетавшейся с остатками патриархальных и рабовладельческих отношений.

В середине XIX века Средняя Азия была включена в состав Российской империи [Вопросы периодизации истории Средней Азии были обсуждены на пленуме Института истории материальной культуры А. Н. СССР в марте 1948 г. (см. «Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях». И.И.М.К., т. XXVIII, М.—Л., 1949).].

Материал каждого раздела группируется вокруг трех тем: а) архитектурно-планировочные особенности города на том или ином историческом этапе его развития; б) жилая усадьба, квартал и жилой дом, как существенный градообразующий фактор; в) композиционные приемы, выдвигаемые среднеазиатскими зодчими.

Далеко не все интересующие нас архитектурно-планировочные вопросы возможно объяснить для различных исторических периодов с одинаковой полнотой и обстоятельностью. Например, искусственное орошение в природных условиях Средней Азии имело огромное значение. Оно в известной степени предопределяло не только размещение населенных мест в том или ином районе, но и их планировку. Однако проследить взаимную связь планировочной организации населенного места с ирригационной сетью удается далеко не всегда, особенно для отдаленных времен, от которых, сохранились лишь незначительные следы этих, сооружений.

Не меньшие трудности возникают при изучении жилой застройки основных масс эксплоатируемого городского и сельского населения. История в своих вещественных памятниках почти не оставила материала для архитектурно-планировочной характеристики рядового, массового народного жилища. От древнего времени дошли лишь ничтожные следы фундаментов, по которым с трудом можно представить себе общий облик жилой застройки и определить назначение отдельных помещений.

От более позднего времени сохранились лишь остатки, главным образом, капитально построенных жилых домов представителей правящих классов и зажиточных горожан. Жилые постройки неимущих, эксплоатируемых классов, давно стерты с лица земли.

Поэтому, разбирая вопрос планировки жилой усадьбы, квартала и жилого дома как существенного градообразующего фактора, мы принуждены иметь дело преимущественно с жилищем относительно обеспеченных групп населения, ограничивая рассмотрение массовой, городской застройки рамками жилых усадеб мелких ремесленников и торговцев, достаточно состоятельных, чтобы иметь собственную, хотя бы и небольшую усадьбу. Что касается беднейших слоев населения, то они иной раз не обладали даже примитивнейшим жилищем, проводя жизнь «под деревьями и и пещерах», как это отметил де-Клавихо — испанский посол при дворе Тимура — в своем обстоятельном описании Самарканда того времени [Де-Клавихо Рюи Гонзалес. Дневник путешествий ко двору Тимура. СПБ, 1881.].

Эта ограниченность материала по рядовой массовой жилой застройке крайне затрудняет всестороннее воссоздание подлинной картины древнего и средневекового среднеазиатского города, где рядом с роскошными сооружениями деспотов-правителей и владетельных феодалов царила беспросветная нищета трудового населения.

Некоторую, но все же недостаточную, помощь в раскрытии социальных контрастов феодального города нам может оказать этнографический материал.

История среднеазиатского градостроительства менее всего похожа на непрерывный плавный поток. Смена исторических эпох происходила в обстановке классовой борьбы между отживающим и вновь нарождающимся, насыщенной драматическими событиями и сопровождавшейся гибелью многих культурных традиций. Но завоеватели и правители приходили и уходили, а народ оставался и на каждом последующем историческом этапе в какой-то степени подхватывал и продолжал прогрессивные черты предыдущего. Это помогает выделить то общее, что объединяет разнородные архитектурно-планировочные приемы, и дает возможность понять в пределах каждой исторической эпохи развитие художественных традиций и постепенное формирование тех черт, которые, развиваясь, перерастали в новое качество, определяя каждый последующий период истории градостроительства народов Средней Азии.

Нынешние среднеазиатские народы — узбеки, таджики, туркмены, казахи, киргизы, каракалпаки — происходят не только от местных, но и от пришлых народов; взаимодействие между ними привело к окончательному формированию национальностей современной Средней Азии.

Древний Согд, впоследствии основное ядро государства саманидов, был территориальной базой консолидации таджиков, а затем и узбеков. На территории древнего Хорезма, средневекового государства караханидов и сменившего его государства тимурадов, происходил процесс складывания узбекской национальности. Массагетские племенные союзы древности, а затем западноогузские объединения средневековья были основой туркменской национальности. Сакские племенные союзы, а позже восточнокипчакские (половецкие) объединения, занимали обширные территории нынешнего Казахстана.

Сложный процесс постепенного оформления среднеазиатских народностей в нации завершился только после Великой Октябрьской социалистической революции, когда были положены пределы этнической раздробленности племенных группировок, уничтожены пережитки феодализма, установлена территориальная общность, завершена выработка национальных языков и открылась широкая дорога политического, экономического и культурного возрождения страны.

В годы сталинских пятилеток, при братской помощи русского народа, осуществлен процесс социалистической индустриализации и коллективизации сельского хозяйства, ликвидировавший хозяйственную и культурную отсталость народов Средней Азии.

Советская эпоха в корне изменила судьбу среднеазиатских городов, направив их по пути социалистического развития в соответствии с новыми требованиями социалистической жизни.

В Советском Союзе высоко ценятся заслуги и усилия каждого народа в развитии своей национальной культуры. «Советские люди считают, что каждая нация, — все равно — большая или малая, имеет свои качественные особенности, свою специфику, которая принадлежит только ей и которой нет у других наций. Эти особенности являются тем вкладом, который вносит каждая нация в общую сокровищницу мировой культуры и дополняет ее, обогащает ее. В этом смысле все нации — и малые, и большие, — находятся в одинаковом положении, и каждая нация равнозначна любой другой нации» [Речь товарища Сталина на обеде в честь финской делегации от 7/IV 1948 г. («Правда» от 13 апреля 1948 г.)].

Перед советской архитектурной наукой, перед практическими работниками по реконструкции городов стоит задача — вскрыть в специфических условиях Средней Азии прогрессивные черты национальных градостроительных традиций и увязать их с современными задачами советского градостроения.

Мы должны помнить указание товарища Сталина о том, что историю нельзя ни улучшать, ни ухудшать, ибо искажение исторической правды притупляет критическое отношение к отсталым и консервативным чертам в наследии прошлого, приводит к смягчению классовых, идейных противоречий. Мы должны уметь отличать в наследии прошлого передовое, прогрессивное, от отсталого, реакционного, вскрыть их борьбу.

Эта задача может быть правильно решена только на основе марксистско-ленинского учения о национальной культуре, которое утверждает историческую преемственность культуры, требует решительной борьбы с идеями космополитизма, устанавливает изменение национальных традиций вместе с переменами в условиях жизни и показывает сосуществование, в пределах единой национальной культуры прошлого, господствующей культуры эксплоататоров и демократической культуры эксплоатируемых масс. Национальные традиции, вырабатывавшиеся в течение веков, не являются чем-то застывшим и неизменным, а изменяются вместе с условиями жизни.

В национальных традициях дорого все то, что воплощает исторические чаяния народа, его лучшие чувства, его сокровенные надежды, что способствует прогрессу и выражает художественные идеалы своего времени.

В обширном и разнообразном архитектурно-планировочном наследии среднеазиатских городов наше внимание должны привлечь наиболее жизнеспособные и самобытные черты. Они прежде всего проявились в органичности городского плана, в художественном качестве зданий, формирующих ансамбль, в особой системе пропорциональных отношений и в правильно найденном архитектурном масштабе. Большое значение в формировании архитектурного облика среднеазиатского города имеет его выразительный живописный силуэт. Строители монументальных зданий умели ценить и мастерски использовать цвет. На каждом историческом этапе развития среднеазиатских городов вопросы цвета получали своеобразное и органическое решение. Эти традиционные качества среднеазиатской архитектуры должны найти достойное продолжение в современности.

С одинаковым правом мы можем обращаться не только к феодальным памятникам мусульманской художественной культуры тимуридов и шейбанидов, сохранившимся лучше, чем другие, но также и к памятникам иных исторических периодов, например, рабовладельческого античного, развитие которого на территории Средней Азии имело свои локальные черты.

Круг известных нам памятников этого древнего периода развития среднеазиатской художественной и градостроительной культуры все более расширяется благодаря энергичной работе советских ученых — археологов, историков и искусствоведов.

После того как советская наука выявила много новых данных об историческом прошлом народов Средней Азии, с полной очевидностью выясняется, что их развитие шло своим путем, что они выработали самобытные культурные ценности на собственной материальной основе. Вместе с тем, культурное развитие каждого из народов Средней Азии, несмотря на различие их исторических судеб, находилось в постоянном взаимодействии. Это дает нам право считать, что, независимо от степени исторического вклада каждого народа в общую сокровищницу культуры, все среднеазиатское градостроительство до Великой Октябрьской социалистической революции можно рассматривать как архитектурное наследие, к которому вправе обращаться каждый из современных народов Средней Азии, независимо от того, какие именно древние сооружения сохранились в нынешних границах их республик.

Глубокое проникновение в прошлое среднеазиатского градостроительства, уяснение путей исторического формирования городов должно помочь советскому градостроительству. Старое должно быть поставлено на службу новому! Вот почему необходимо тщательно оберегать историю, материально выраженную в застройке городов и в остатках древних монументальных сооружений. Активное участие в социалистическом строительстве народных мастеров — хранителей древних традиций — также должно способствовать дальнейшему совершенствованию художественной культуры среднеазиатских советских республик, идущих по пути непрерывного расцвета и развития.