Вступление

1. Пинега
Из истории освоения Заволочья — Верховья Пинеги — Сура и ансамбль Сурского погоста — Поганца и предания о чуди — Дом Ф. М. Ширяева в Поганце — По другим деревням Сурского куста — Явзора, ансамбль села — Дом М. Е. Федоровой в Летопале — Веркольский монастырь — Село Веркола и дом И. А. Белоусова в нем — Амбары в Шардомени — Никольская церковь близ деревни Едомы — Иконы Артемия Веркольского и Рождества Христова — Большой Погост — древняя Кеврола — Вознесенская часовня в Березнике — Шатогорка — Церковь Двенадцати апостолов в Пиринеми — Часовня в Чешегоре — Шеймогоры. Дом М. А. Осиповой. Интерьер — Городок на Чаколе — Троицкая часовня в Вальтеве — Усть-Ёжуга — родина М. Д. Кривополеновой — Красногорский монастырь — Ярмарки в Волоке Пинежском — Пинега — уездный город

2. Кулой
Легенда о Кулое и Пинеге — Кулойский посад — Долгощелье

3. Мезень
Из истории Окладниковой слободы — города Мезени — Лампожня — место древнего торга — Гончарный промысел в Тимощелье — Одигитриевская церковь в Кимже — Ансамбль села — Кимженский литейный промысел — Кильце — Козьмогородское — Обетный крест в Нижнем Березнике — Ветряные мельницы Погорельского — Азаполье, «городок» амбаров — Обетный крест близ Палуги — Юрома. Ансамбль погоста — Юромская повесть об Иване Семенове — Деревни Кельчемгоры — Порядок домов в Мокшеве — Дом В. Я. Клокотова в Заозерье — Роспись интерьера в доме М. И. Орлова — Обетный крест с резным распятием — Путь от Кельчемгоры до Палащелья — Палащелье — центр мезенской росписи по дереву — Чучепала. Предание об Остром холме

Библиография

Вступление

Чувство «преудивления», как говорил летописец, древним зодчеством издавна живо в народе. Да и действительно, какая это радость, бывая на Севере, встречать деревянные церквушки, то застенчиво спрятавшиеся за огромные ели, то выбежавшие на открытый пригорок. Неподалеку — гладь озера или реки. В деревнях — огромные на несколько семей дома, пяти или даже шестистенные, нередко в два этажа. Крыльцо, наличники окон украшены затейливой резьбой. Над крышей — конек, водосливы держатся на суках, вырезанных в виде птичьих голов. Рядами выстроились амбары «на курьих ножках», скрипят колодцы-журавли. Все эти постройки создают фантастический и одновременно очень правдивый образ живой природы.

Нам предстоит путешествие по двум северным рекам, протекающим сквозь леса и болота восточнее главной артерии края — Северной Двины. Отгороженность придает им оттенок таинственности: а вдруг именно тут, в местах былинных и сказочных, откроется нечто сокровенное, предстанет сегодняшним днем древняя Русь?

Писатель Ю. Казаков как-то вспоминал одного человека странной судьбы, который всю жизнь был горд тем, «что прошел когда-то от Пинеги до Мезени».

«От Пинеги до Мезени! — говорил он шепотом... — Понимаешь ты это? От Пинеги до Мезени прошел я весь Север.

С тех пор эти два места казались мне мифически удаленными от всего нашего, человеческого. Разные другие места, города и деревни были как-то понятны мне, они были где-то рядом со мной, но вот Мезень... Эти места... представлялись мне недостижимыми».

После сказанного мне предстоит разочаровать читателя. Сегодня места эти легко достижимы — сюда летают рейсовые самолеты, но в краях этих уже нет прославленных архитектурных ансамблей, нет и подлинно заповедных сел. Достаточно сказать, что на всем нашем пути стоит только три деревянных и одна каменная церковь и все они XVIII века. Остальные, построенные «по типовым проектам» Синода в XIX веке, вряд ли представляют большой интерес. «Не маловато ли для почти тысячекилометрового маршрута?» — спросит озадаченный читатель.

Тем, кто ждет одних эффектов, кто привык знакомиться с архитектурой, бросая на памятники беглый оценивающий взгляд, на Пинегу и Мезень ехать не следует. Те же, кто по-настоящему заинтересовались народным зодчеством, в первой поездке несомненно должны увидеть Карелию — Кижи, Кондопогу, Кемь. Там — шедевры. На Пинеге и Мезени, увы, они не сохранились, хотя ансамбль Юромского погоста был не менее совершенен, чем Кижский. Затем — Северная Двина и Беломорье, где высятся прекрасные шатровые и кубоватые храмы. И лишь после этого наступает черед наших рек.

В будущем путешествии мы на время станем чуть- чуть искателями, исследователями и даже реставраторами. Во-первых, потому, что места эти изучены еще недостаточно. Если вспомнить о большой протяженности рек, некоторых сложностях с транспортом, особенно в средних и верхних течениях, то становится понятным, что какие-то интересные постройки могли остаться неучтенными и даже не сфотографированными.

А во-вторых, и это главное, нам необходимо по крупицам, по сохранившимся фрагментам, по деталям представить целое, вообразить, как выглядели исчезнувшие ансамбли сел и погостов. Автор старался помочь читателю воссоздавать облик старинного селения с помощью фотографий, снятых в начале нашего века, рисунков, документов. Но это всего лишь материал для мысленной реконструкции. Итак, в рюкзаке путешественника должно быть место воображению. Оно тем более важно, что старинные постройки здесь не сконцентрированы так, как на знаменитом Кижском острове Онежского озера, они разбросаны на протяжении десятков и сотен километров. Значит, нужно умение мысленно собирать в единую картину все увиденное.

Основное, что нам встретится, — это дома, амбары, бани, мельницы. На первый взгляд все постройки будут казаться одинаковыми. Если я видел их в одной деревне, то стоит ли смотреть то же самое в другой?

Но чем больше километров остается позади, тем все больше убеждаешься, что такое впечатление поверхностно. Крестьянские строения очень разнообразны по пропорциям, подчас по приемам рубки, по декоративному убранству и особенно по взаиморасположению. Деревни также похожи, но никогда в точности не повторяют друг друга. Расположение домов, бань и других построек всегда зависит от своеобразия местности, от изгиба реки, от проходящей дороги, от стороны света и даже от основного занятия жителей.

Наконец, надо сказать, что в подавляющем большинстве случаев у нас речь пойдет не о музейных экспонатах, а о постройках, которые и сегодня продолжают служить, использоваться в повседневной жизни. За редким исключением они не стоят на учете и не подлежат охране как памятники архитектуры, а потому перестраиваются и даже сносятся за ветхостью. Не удивительно, если читатель уже и не увидит чего-то из того, о чем рассказано здесь.

Крестьянский дом, мельница — и памятник архитектуры. Многим, особенно живущим в этих местах, такое кажется несовместимым. Поэтому одна из задач книги — привлечь внимание к тому бесценному богатству, которое досталось нам в наследство от прошлых поколений. И богатство это заключено не только в уникальных церковных сооружениях, но и в жилых, хозяйственных постройках. Все вместе они рассказывают нам повесть о труде, величии и таланте народном. Повесть, которая не должна быть забыта в могучем преобразовании сурового и прекрасного северного края.