Геометрическая организация в архитектуре Средней Азии IX-XV веков. Булатов М.С. 1988

Геометрическая организация в архитектуре Средней Азии IX-XV веков
Булатов М.С.
Наука. Москва. 1988
362 страницы
Геометрическая организация в архитектуре Средней Азии IX-XV веков. Булатов М.С. 1988
Содержание: 

В книге освещаются основы средневековой теории архитектуры Средней Азии – гармонизация пространственных структур и архитектурной формы, общественное положение и образованность зодчих. Анализируются архитектурные пропорции, композиция орнаментов. Прослеживается связь средневековой теории архитектуры Средней Азии с учением о гармонии на мусульманском Востоке. Книга написана на стыке наук – математики, философии, эстетики и архитектуры. При рассмотрении некоторых вопросов архитектуры учтены космологические представления древних.

О книге М. С. Булатова «Геометрическая гармонизация в архитектуре Средней Азии IX—XV вв.»
От автора
Введение

Глава I. Архитектурная гармония и Космос
Глава II. Из истории исследования пропорций в архитектуре Средней Азии
Глава III. Об основах средневекового зодчества Среднего и Ближнего Востока
– Искусные геометрические приемы по ал-Фараби
– Идея гармонии и архитектурные пропорции
– Статика и геометрическая гармонизация тектонических структур
Глава IV. Трактаты для зодчих
Глава V. Построение архитектурной формы зодчими Средней Азии в IX—XV вв.
– Искусные геометрические приемы в зодчестве IX—XII вв.
– Приемы построения архитектурной формы в XIII—XV вв.
– Пропорциональные системы в архитектуре Средней Азии
Глава VI. Арочно-сводчатые кривые в архитектуре Средней Азии IX—XV вв.
Глава VII. Архитектурный орнамент
Заключение и выводы

Примечания
Приложение 1. К вопросу об общественном положении и образованности средневековых зодчих на Среднем и Ближнем Востоке
Приложение 2. «Введение [в учение] о подобных и соответственных фигурах» (трактат и комментарий). Пер. А.Б. Вильдановой
Словарь терминов
Список сокращений
Библиография
Список иллюстраций
Список иллюстраций к Приложению 2
Указатель имен

О книге М. С. Булатова «Геометрическая гармонизация в архитектуре Средней Азии IX—XV вв.»

Венок сонетов — давняя мечта
Изведать власть железного канона?
Теряя форму, гибнет красота,
А форма четко требует закона.
Владимир Солоухин

Предлагаемая вниманию читателя книга доктора архитектуры М.С. Булатова — явление не частое, оригинальное и в известном смысле новаторское. «Изведать власть железного закона» — мечта не одних поэтов. Этим же озабочены и исследователи смежных с поэзией искусств, особенно музыки и архитектуры. Именно так можно понимать задачу, которую поставил перед собой и автор этой книги, когда в поисках законов гармонии формы приступил к анализу пропорций памятников архитектуры Средней Азии.

Известно, что никакая художественная система еще не творит гениев, но она ложится в основу творчества зодчих целой эпохи, и потому выявить ее необходимо. Для этого М.С. Булатову пришлось не только составлять описание дошедших до нас памятников искусства древних зодчих, но и сопоставлять полученные результаты обмеров с теми принципами и положениями, которые выдвигались в свое время в трактатах древних, проследить влияние этих принципов как формы универсального мышления, распространенного в ту эпоху, на все виды искусства. И уже из этого сравнения полученных результатов с теоретическими расчетами сделать выводы о том, какими же законами формы руководствовались в прошлом геометры, инженеры и мастера.

Законы эстетики форм имеют непреходящее значение, но их нельзя считать и «нормой», обязательной для настоящего и будущего. Мы ощущаем действие красоты, но вне законов, которыми руководствовались в прошлом, не сознаем средств и причин, по которым красота памятников архитектуры действует спустя века и на нас.

Значение труда М.С. Булатова в том, что он доказал существование науки о пропорциях в архитектурной теории и строительной практике восточного средневековья, что он этот свой вывод не декларировал как известную догадку, а убедительно аргументировал большим количеством примеров. Тем самым он как бы перебросил мост от теории к практике зодчих и поставил этот мост на прочные устои истории строительного дела.

Если верно, что произведение искусства отличается от произведения науки (и всякого изобретения) тем, что оно неповторимо, а наука служит многократному повторению достигнутого (иначе она бесплодна), то произведение архитектуры одновременно и неповторимо как явление искусства), и создается по определенному закону, повторяемому многократно.

Историзм всякого пропорционирования состоит в том, что каждая эпоха ставит свои задачи и находит средства, в которых законы гармонии рассматриваются с новой стороны. Структурам социально-историческим отвечают структуры в области эстетической мысли, отраженные и искусством. Таков закон развития всей истории искусств — он стал аксиомой, т.е. не требует доказательств.

Сущность эстетических учений античного мира состояла в том, что они вырабатывали особый тип мышления, который заложил основы всех мировоззренческих структур позднейшего времени. Этот тип мышления носил универсальный характер и со времени первобытного общества был тесно связан с мифологическим мировоззрением на природу и отношения людей. Античное мышление, происходя от коллективизма первобытнообщинного строя, объединяло самые живые и самые отвлеченные представления в одно понятийно-пластическое целое. В эпоху классики и кризиса полисов, эпоху военной монархии и македонских, а потом и римских завоеваний наблюдается отход от древней мифологии и обращение к личности, ее интересам. Последние возобладали в эпоху эллинизма и к концу существования Римской империи (III в. до н.э. — V в. н.э.). Мерилом прекрасного в античном мире был человек. По словам А. Ф. Лосева (лучшего знатока эстетической мысли античной классики), Платон воспринимает человека в его скульптурной модели и строит по его образцу свое идеальное государство, отдельные добродетели и весь космос, т. е. прежде всего и самих богов, причем скульптурность заложена уже в том самом сверхмировом образце, на основании которого демиург творит и богов, и космос, и вообще все существующее. Этот образ мышления послужил исходным и для античной архитектуры с ее гармонией, основанной на красоте идеальной модели.

Мыслители Среднего Востока постоянно обращались к Платону и Аристотелю как высшим авторитетам философско-эстетической мысли прошлого. Так, сравнение города с частями человеческого тела присуще Абу Насру ал-Фараби (870—950). Однако феодальная иерархия потребовала от него совсем иной схемы, нежели та, которая была присуща идеальному построению полиса по Платону. Она давала теоретическое обоснование структуры Аббасидского государства и тем перестраивала учение античного мыслителя на средневековый лад. «Золотое сечение» было также подхвачено мыслителями средневекового Востока из наследия античности, оно выводится не из эстетических требований и законов идеального строения человеческого тела (как это было в античном искусстве), а посредством вычислительной геометрии. По ней при делении окружности на десять частей хорда относится к радиусу окружности по законам «золотого сечения». Отношение «золотого сечения», т.е. деление величины в крайнем и среднем отношении, встречается в памятниках архитектуры Средней Азии, как это доказывает и автор предлагаемой книги, весьма часто, но уже как производное, полученное от чисто геометрического построения.

Многие вопросы геометрии были сведены к алгебре, и вместе с тем все виды кубических уравнений с положительными корнями решались геометрически. Методом этим пользовались Абу-л-Вафа Бузджани (940— 998), ал-Хайсам, Абдуссахл ал-Кухи, Омар Хайам (1046—1123) и др. Они постоянно подправляли и исправляли суждения древних в связи с собственными воззрениями и тем создавали нечто новое даже там, где они, казалось бы, шли от античных авторов. Это существенно прежде всего в отношении понятия формы и исчисления меры. 

Возражая Аристотелю, отдававшему приоритет форме, Ибн Сина (980—1037) писал: «Каждая форма, будучи единственной причиной существования материи, в случае исчезновения привела бы к тому, что и материя не существовала бы. Не может быть также, чтобы формы не были бы действительными и не участвовали бы в приведении материи в состояние действительности, в противном случае материя могла бы существовать без формы». Делая вывод, что «телесная форма без материи не существует», Ибн Сина отбрасывал как «бесполезную» идеалистическую позицию Платона на вещи как бесплотные понятия. Признавая, что числа реально существуют в вещах, Ибн Сина отвергал мистику чисел Пифагора и тем как бы возражал более поздним представителям мусульманского богословия вроде Газали (1058—1111). Ибн Сина доказывал, что в согласии с «подлинной философией» (т. е. передовым воззрением его времени) «точка существует только в линии, содержащейся, в свою очередь, в плоскости, которая снова существует в форме тела, находящегося в материи». Этим отвергались все мистические откровения, основанные на магии чисел, и утверждались роль и значение методов прикладной математики.

Ибн Сина как бы подхватил известный лозунг, украшавший вход в Платонову академию: «Пусть не входит сюда никто не знающий геометрии», но он же и сбросил с пьедестала самого Платона и тех его последователей, которые создавали культ абстрактных чисел, в то время как сам он высказывал полное доверие к чувственному опыту, основанному на практике и «процессе тяжелого, кропотливого научного труда».

Следом и Омар Хайям выступал против того неоплатонизма, который все же взял верх в мусульманской догматике. Он искал опору в науках математических. Важнейшими из них он называл «искусство алгебры, имеющее определение как числовых, так и геометрических неизвестных».

Научные основы этим «определениям» дал еще Абу Наср ал-Фараби. Из всех положений, действующих в природе и в науке о пропорциях, он считал самым знаменательным следующее: сторона квадрата, части окружности (выступающие измерителями в геометрии) являются аналогами силлогизму в логике, строфам в поэзии и стопам в метрике. На роль поэзии указывали также ал-Джузджани и Физули(1502—1562). Первый насчитывал три вида пропорций: арифметическую, геометрическую и гармоническую (все другие были отвергнуты Ибн Синой как выдвинутые «без пользы для науки»), Физули же считал, что «поэзия без науки — это стены без фундамента, а на стену, не имеющую фундамента, совершенно нельзя положиться»; он не мыслил своей поэзии вне «дисциплины логических и словесных наук», вне философских и математических знаний, называя противное тому мнение, опиравшееся на Коран, «сущей клеветой».

М.С. Булатов проследил за тем, как это единство арифметической, геометрической и гармонической пропорций осуществлялось на практике. Он не раз отмечает их полное соответствие (связь), но в то же время и неточности и отступления от пропорций, вызванные в основном нерадивостью производителей работ. М.С. Булатов прав и в том, что не все геометрические построения в орнаменте отвечали требованиям науки.

Еще Абу-л-Вафа Бузджани в нередко цитируемой автором этого исследования «Книге о том, что необходимо ремесленнику из геометрических построений» сетовал на то, что ремесленники «находят приближенное построение», не обращая внимания на указания геометров, что они «допускают ошибки», в то время как сами геометры не учитывают этой практики и, не зная, что возразить, принимают построения ремесленников на глаз, как «очень близкие к истине».

То же сетование на профанацию науки повторял пи Омар Хайям, когда писал, что эти ремесленники только «имеют вид ученых, переодевают истину в ложь, не выходят из границ обмана и бахвальства, заставляя служить знания, которыми они обладают, корыстным и недобрым целям».

Стремление М.С. Булатова доказать образованность восточных зодчих вполне обоснованно, но могли быть и расхождения между геометрами и строителями, вызванные тем, что между математическим методом исчисления и прикладной геометрией существовал разрыв, скрепленный практикой строительного дела. Если между теоретическими расчетами, сделанными М.С. Булатовым в полном соответствии с основными положениями старых трактатов, обнаруживались расхождения с натурой, то, как нам представляется, этому есть причины двоякого рода. Во-первых, между теоретическим расчетом иррациональных отношений 1:√2, 1:√3, 1:√5 и прямоугольниками, построенными на лучевой сетке координат, нет точного совпадения. Во-вторых, сам метод перевода чертежей в натуру основывался на наличии разных видов соразмерности, действующих одновременно.

Когда при переводе чертежей в натуру мастера, упрощая расчеты, пользовались методами прикладной геометрии, нарушения теоретических расчетов были неизбежны. В XIV—XVI вв. ими пренебрегали в определенных пределах. Во-первых, это было вызвано тем, что даже грубая, приближенная кладка в кирпиче «исправлялась» при облицовках. Облицовка наносилась на кладку толстым слоем (до 20 см) или выносилась на переборках так, что плиты, облицованные мозаикой или майоликой, отступали от кирпичных стен (особенно на кривых поверхностях арок) на расстояние 20—40 см. Соответственно этому и пропорции частей здания, габариты арочных ниш, пилонов и т.д. менялись. Основные соразмерности (проекция по осям здания) при этом сохранялись, и гармонизация целого не теряла своей силы. Но отдельные части, особенно те же ниши, пилястры и прочие элементы, получали соразмерности применительно к ситуации, сложившейся на месте. Во-вторых, для купольных конструкций и зданий центрического плана само производство работ обеспечивало соразмерность всех частей здания благодаря единству метода, основанного на особом прочтении плана. Из него и брались все основные высотные отметки. По той же, видимо, причине зодчие Средней Азии не знали и постоянного гяза в качестве обязательной для всех меры длины и для каждого здания устанавливали свой гяз. Его абсолютная величина (как мера длины) не имела в этом случае решающего значения. Лишь бы все части здания были ему соразмерны. А метод геометрических построений отвечал этому условию сполна.

В чем сущность этого метода? Она в том, что действуют совокупно три вида соразмерности: геометрическая, арифметическая и модульная. Геометрическая определяла объемы, массы, членения, так же как у греков канон отношений частей тела в искусстве; арифметическая переводила геометрию на язык расчетов, необходимых по ходу строительных работ (исчисление количества требуемых кирпичей, облицовок, криволинейных деталей и т.д. для покрытия сводов, куполов, барабанов и других частей здания); модульная переводила геометрическую соразмерность как общий принцип (выраженный в плане здания и в объемной модели) на языке производителя работ, который требовал рабочих чертежей. Но кроме плана, модели и математических расчетов, иной технической документации у него, видимо, не было. На помощь приходила модульная сетка. Она не зависела от эталона измерения. Эталона длины вообще не было. Размеры гяза в одну и ту же пору, в одном и том же районе колебались. Был модулем гяз или единицей измерения был кирпич, не имело значения, ибо гяз при всех условиях должен был содержать целое число кирпичей, иначе он лишался роли модуля.

Модульная сетка отвечала стандарту кирпича, принятого для данного сооружения (с учетом толщины шва). Из-за того что толщина шва была непостоянна (работа велась вручную), происходили нарушения арифметического расчета и модульной сетки. Эти нарушения в ходе работы исправлялись с помощью веревки, колышков и отвесов, т. е. геометрически. Отсюда проистекает представление о несоответствиях, погрешностях и странном использовании зодчими то геометрических, то модульных, то арифметических отношений.

Были и другие причины искажений арифметического расчета (одни причины накладывались на другие). Но допущенные мастерами ошибки нейтрализовались самим методом пропорционирования. Геометрия и математический расчет приводились к общему знаменателю, проверяемому на практике гязом. Недостатки этого метода явились прямым продолжением его достоинств. У нас нет основания идеализировать общественное положение мастеров или той науки в средние века, которая ими же и профанировалась из-за технической отсталости строительного дела. Но их искусство перекрывало все пороки времени, оно было Для культуры средних веков главным проявлением гения народа, выражением его художественного опыта.

Для приведенных в книге расчетов возможны уточнения и варианты. Но это не меняет дела. Сейчас в наших руках компас, идя по которому, мы в конечном счете достигнем цели. Этому и служит предлагаемый М. С. Булатовым труд.

Остается добавить, что строительные материалы   (дерево, камень, кирпич-сырец, жженый кирпич или современные материалы — железо, бетон и стекло) оказывают влияние на конструкции, формы и пропорции. Сами по себе эти пропорции — геометрические, арифметические или модульные — еще не решают уровня художественного произведения архитектуры. Они составляют своего рода научные абстракции. Но именно научные абстракции высоко ценил В.И. Ленин. Они позволяют обобщить колоссальный опыт поколений и тем осветить путь науке и на будущее. «Мышление, восходя от конкретного к абстрактному, не отходит — если оно правильное (NB) (а Кант, как и все философы, говорит о правильном мышлении) — от истины, а подходит к ней. Абстракция материи, закона природы, абстракция стоимости и т.д., одним словом, все научные (правильные, серьезные, не вздорные) абстракции отражают природу глубже, вернее, полнее». К научным абстракциям принадлежит также и пропорционирование на средневековом Востоке, которому посвятил свой плодотворный труд и автор этой книги.

Л.И. Ремпель

От автора

В эпоху научно-технической революции и крупнейших социальных преобразований архитектура развивается в неслыханных доселе масштабах; как общественное явление, она развивается по спирали, зачастую возвращаясь к прошлому, но в новом качестве, отвечающем социальным запросам общества.

Особенно острой и актуальной для творчества зодчих является проблема архитектурной композиции, и в этом свете вполне закономерен ретроспективный взгляд, обогащающий зодчего информацией об опыте прошлых эпох.

До недавнего времени историческая наука отрицала существование архитектурной науки в Средней Азии (поскольку здесь не было ни Витрувия, ни Альберти) и даже наличие специальных знаний у зодчих этого региона.

Исследования проблемы «Геометрическая гармонизация в архитектуре Средней Азии IX—XV вв.» позволили доказать на конкретных фактах несправедливость такого утверждения.

В книге, предлагаемой вниманию читателя, рассмотрены некоторые вопросы науки (математика), философские и эстетические воззрения этого времени, место архитектуры в классификации наук Среднего и Ближнего Востока, освещены тексты «трактатов для зодчих», написанные учеными-энциклопедистами, проанализированы пропорции частей и целого произведений зодчества, рабочие методы построения архитектурной формы, конструктивная сущность и тектонический строй сооружений. Комплексный метод исследований, выполненный на стыке истории науки и теории архитектуры Средней Азии эпохи восточного Ренессанса, вызвал интерес ученых в СССР и за рубежом.

В связи с интересом к настоящей книге со стороны архитекторов, искусствоведов, историков, студентов архитектурно-художественных вузов возникла необходимость второго ее издания, с некоторыми дополнениями.

В главе «Построение архитектурной формы зодчими Средней Азии» больше, чем в первом издании, уделено внимания архитектуре мавзолея Тюрабек-ханым в Куня-Ургенче (Хорезм), поскольку она характеризует переломный этап в направленности архитектуры после монгольской катастрофы (XIII в.).

В книгу введен раздел «Минареты», в котором рассмотрено построение их формы.

Глава «Арочно-сводчатые кривые в архитектуре Средней Азии IX—XV вв.» дополнена исследованием геометрического построения форм котла Тимура (1399 г.) из комплекса Ходжа Ахмада Ясеви в г. Туркестане — уникального произведения бронзового художественного литья, при составлении формы для которого мастера пользовались отрезками кривых эллипса.

Второе издание книги дополнено главой «Архитектурная гармония и космос», разработанной с привлечением археоастрономического метода, возникшего в эпоху НТР.

Античные цивилизации и Востока и Запада породили доктрину гармонии во Вселенной. Гармония Космоса рассматривается древними как основополагающая и в деятельности человеческого общества, что нашло отражение в творчестве зодчих, привело к гармонизации целого и частей архитектурного организма.

Астрономия, возникшая из необходимости исчисления времени, становится достоянием астральных культов. Служители храмов пользуются астрономическими наблюдениями не только для составления календарей, предсказаний по звездам важных явлений природы и событий в жизни людей, но и для ориентации культовых сооружений на восходы Солнца и Луны в дни равноденствий и солнцестояний. Выбор той или иной ориентации храма был связан с верованиями и хозяйственным укладом жизни общества.

В объемно-пространственной архитектурной композиции отразилась идея контакта молящихся с небесными божествами путем раскрытия интерьера храмов к небу (подобно Пантеону в Риме) или устройством замкнутых дворовых пространств.

Книга иллюстрируется фотографиями В.П. Телегина, отражающими современное состояние исследуемых памятников архитектуры Средней Азии.

Автор благодарит всех, кто уделил внимание его книге, опубликовал свои отзывы и рецензии на нее, а также прислал свои замечания, которые учтены во втором издании.

Введение

Творческая деятельность архитектора во все времена и народы в той или иной степени была связана с проблемой гармонии. Особенную актуальность эта проблема приобретает в наше время в связи с задачей воспитания гармонически развитого человека коммунистического общества.

Гармонизация предметной среды для человека, создание благоприятной обстановки для труда и отдыха — это профессиональные задачи архитектурного искусства. Создает ли зодчий проекты городов и сел, жилых комплексов и общественных зданий и сооружений, садов и парков — он всюду встречается с проблемой гармонии. Таким образом, гармония предметно-пространственной среды — проблема не только эстетическая, но и социальная: она может быть решена лишь там, где человеческая личность развивается во всем многообразии своих способностей и таланта, где гуманизм, забота о человеке — основополагающая идея общества.

Гармония предметно-пространственной среды — тема, затрагивающая многие аспекты зодчества. В цепи больших и малых ее звеньев особое место принадлежит средствам гармонизации и пропорциональным отношениям в пределах не только отдельного сооружения, но и целых городских ансамблей, городских образований, находящихся в постоянном развитии, изменении и обновлении.

На данном этапе развития нашего общества, записано в партийных документах, важным представляется прогнозирование будущего и активное влияние теории на практику. Это имеет прямое отношение к архитектурной науке и не может быть решено без ретроспективного взгляда на прошлое, ибо «весь дух марксизма,— говорил В. И. Ленин,— вся его система требует, чтобы каждое положение рассматривалось лишь (α) исторически; (ß) лишь в связи с другими; (γ) лишь в связи с конкретным опытом истории».

Тема «Геометрическая гармонизация в архитектуре Средней Азии IX—XV вв.» — исследование историко-теоретическое. Цель его — воссоздать утраченные временем приемы геометрической гармонизации как части теории архитектуры средневековой Средней Азии. Для этого нами предприняты: а) рассмотрение эстетических воззрений средневековых ученых-энциклопедистов, оказавших влияние на архитектурную теорию и практику зодчих Среднего Востока; б) выявление связи прикладной математики и архитектурного творчества; в) анализ приемов построения архитектурной формы избранных произведений архитектуры Средней Азии IX—XV вв.

В наших исследованиях эти аспекты представлены неодинаково по той причине, что философские и эстетические воззрения ученых-энциклопедистов, а также высказывания современников об архитектуре и архитекторах выявлены недостаточно. Средневековые трактаты, написанные на арабском и таджикско-персидском языках, имевшие прямое или косвенное отношение к профессии архитектора, не всегда доступны для исследования. Кроме того, вопросы средневековой архитектурной теории Среднего и Ближнего Востока оставались «белым пятном», так как исследование этой проблемы было связано с трудностями изучения арабских и персидских текстов, большей частью рукописных и непереведенных. Названия рукописей и каталожные аннотации не всегда давали гарантию, что в рукописи имеются сведения по вопросам архитектурной теории. К тому же рукописи, посвященные вопросам архитектуры и хранящиеся в библиотеках нашей страны и за рубежом, все еще не полностью выявлены и не исследованы.

В качестве живого источника научной информации по исследованию интересующей пас проблемы нужно привлекать «каменную летопись». Анализы приемов построения архитектурной формы и геометрических орнаментов в сопоставлении с геометрическими построениями из «трактатов для зодчих» подтвердили правомерность такого подхода. В связи с этим основную часть труда составляют взаимодополняющие, доступные обозрению трактаты мастеров и графический анализ пропорций созданных ими произведений. Эти исследования способствовали раскрытию неизвестных ранее особенностей пропорционального строя сооружений, и многие данные графического анализа обмерных чертежей получали документальные подтверждения — постепенно обнаруживались замечательные достижения зодчих средневековья в разработке приемов гармонизации архитектурной формы.

Такая работа, проводимая впервые, вводит в научный обиход малоизвестные данные, которые позволят совершенно по-иному взглянуть на средневековую архитектурную науку стран Среднего и Ближнего Востока и говорить не только о ее существовании, но и о высоком развитии.

Нашими исследованиями охвачен период с конца IX до XV в., характеризующийся наибольшим расцветом науки, культуры и искусства средневековой Средней Азии и получивший в трудах А. Меца, Н.И. Конрада, В.К. Чалояна, Ш.Н. Нуцубидзе, И.С. Брагинского, В.М. Жирмунского, М.М. Хайруллаева и других наименование эпохи восточного Ренессанса. Нами сознательно не затрагивается сама проблема восточного Ренессанса, и не потому, что она продолжает оставаться дискуссионной, а в силу того, что рассмотрение ее увело бы нас от основной темы, хотя материалы наших исследований могли бы в какой-то степени способствовать расширению представлений об этом явлении.

В настоящей работе автор не ставит задачи охватить все аспекты проблемы геометрической гармонизации с желательной полнотой. Не представляется возможным провести широкие сравнительные анализы построений архитектурной формы зодчества Ближнего и Среднего Востока в силу отсутствия достаточного количества опубликованных обмерных материалов, в связи с чем такая работа проводится нами лишь выборочно и фрагментарно — для анализа привлекаются лишь некоторые архитектурные памятники Азербайджана.

Автор далек от мысли, что геометрические приемы построения архитектурной формы, которыми пользовались великие средневековые зодчие Средней Азии, могут быть механически перенесены в современную архитектурную практику, ибо иная эпоха и иные социально-экономические условия жизни общества порождают и иную архитектуру. Человек новой эпохи мыслит по-новому, осваивает новые и новые области науки, техники, культуры и искусства. Прогресс огромен, однако при всем этом характерным в деятельности человека является тот факт, что человек все больше пользуется математикой как орудием мышления. В нашу эпоху математика проникает во все области человеческого творчества шире, глубже и в ином качестве, чем в прошлом. Да и сама математическая наука находится в состоянии развития.

Если в средние века зодчий для осуществления архитектурных замыслов в лучшем случае пользовался геометрией Евклида, зачатками механики по Архимеду, Филону, Герону и Ибн Сине (Авиценне), то современные архитектурно- строительная теория и практика не обходятся без строительной механики, молекулярной физики, теории сопротивления материалов, все шире для решения теоретических проблем и практических задач привлекается электронно-вычислительная техника. Возникает проблема использования электронно-вычислительных машин для определения рациональных тектонических структур и архитектурных форм.

В свете сказанного возникает также вопрос о роли математического метода гармонизации архитектурной формы в современном искусстве зодчих.

Проблема эта ненова и, несмотря на значительную работу, проделанную в области исследования теории архитектурной композиции, ожидает своего разрешения: она немыслима без теоретического обобщения проблем гармонизации архитектурной формы в прошлом. А прошлое тянется к истокам человеческой цивилизации Востока и Запада, когда гармонию в жизни и деятельности человека определяли космогонические представления. И не удивительно, что при исследовании истории теории архитектуры древности на арену выступает архео-астрономический метод, связанный с эпохой научно-технической революции.

поддержать Totalarch

Добавить комментарий

CAPTCHA
Подтвердите, что вы не спамер (Комментарий появится на сайте после проверки модератором)