Введение
1. Башня Аба Джиккаева
2. Башня Габа и его потомков
3. Башня Кониевых
4. Башня Плиевых
5. Башня Томаевых
6. Башня Махамата Томаева
7. Башня Шавлоховых
8. Жилая башня Шавлоховых
9. Башня Джатиевых
10. Башня Приаевых
11. Башня Асламурза Абаева
12. Башня Бала Абаева
13. Первая башня Абаевых в с. Кугом
14. Вторая башня Абаевых в с. Кугом
15. Укрепление Бобоевых
16. Башня Айтега
17. Башня Дзукаевых
18. Укрепление Рамоновых
19. Додоевская Башня
20. Башня Кобеевых
21. Башня Уарикана Тотрова
22-23. Галуатские башни
24. Крепость «Зылды мӕсыг»
25. Башня Гого Тотрова
26. Башня Фарниевых
27. Башня Хабоза
28. Башня Кубулаевых
29-30. Башни Гельдиевых
31. Башня Короевых

Введение

История материальной культуры народа является важным подспорьем для воссоздания его политической и этнической истории. Предметы и объекты материальной культуры, воплотив в себе технические и производственные достижения, а также эстетические представления, являются овеществленными памятниками эпохи.

Особое значение приобретают памятники зодчества при отсутствии или скудости письменных исторических сведений. Ценны они и при уточнении и подтверждении литературных источников.

История средневековых осетин в основном опирается на изучение памятников материальной культуры.

В предлагаемой работе мы попытались описать ряд башен, находящихся в горах Южной Осетии, датировать их и классифицировать. Мы ограничились только верховьями Большой Лиахвы, хотя и верховья pp. Паца, Джоджора, Ксани и др. тоже изобилуют памятниками средневекового зодчества осетин. Но верховья Большой Лиахвы отличаются большим разнообразием оборонительных сооружений. Вместе с тем в дальнейшем нами предполагается сбор сведений обо всех средневековых сооружениях — оборонительных, культовых и погребальных — на территории Юго-Осетинской автономной области. Часть материала собрана, а большая часть пока остается необследованной и неизученной. Хотя работа эта емкая и потребует больших усилий, ее необходимо выполнить, это наш долг наша задача.

* * *

За последние годы широко стали исследоваться средневековые памятники кавказского горного зодчества. Кавказоведение обогатилось значительным количеством статей, исследований и монографий, рассматривающих башни, склепы и святилища, оставленных средневековым населением края. Однако не все памятники еще описаны и введены в научный оборот. Это касается и памятников Осетии, и в частности Южной Осетии. Данная публикация, опирающаяся на полевой материал автора, в некоторой степени восполняет этот пробел.

При посещении горных ущелий Южной Осетии взгляд исследователя или просто путешественника невольно привлекают массивные пирамидально возвышающиеся строения. Это и есть башни — немые свидетели бурной, полной боевых тревог жизни средневековых осетин. Ни одно село не обходилось без башни, а в некоторых горных селах их насчитывалось по нескольку. Первоначально башни строились как жилые помещения и выполняли функции как жилья, так и оборонительного сооружения. И средневековый осетин, как и английский феодал, мог сказать: «мой дом — моя крепость». Стены башни служили надежным укрытием при межродовых столкновениях, разгула обычая кровной мести.

Как известно, земли феодалов защищались при помощи системы укреплений — крепостей и башен. Все они находились в визуальной связи, так что сигнал подававшийся с одной из башен очень скоро передавался по всей системе и население подготавливалось к ведению боевых действий. В описываемом районе верховьев Большой Лиахвы, из-за сложности возведения таких крепостей, а так же из-за рельефа местности, нет больших систем укреплений. Однако башни и замки одного ущелья находятся в визуальной связи друг с другом. Так, например, сигнал, поданный в селе Рук, был виден с башни Кониаевых (Хъониатаг). В свою очередь этот сигнал мог передаваться в с. Шаулохта, из Шаулохта в с. Згубир, отсюда в Дзаттиаты-кау, затем сигнал был бы замечен из башни Приаевых и наконец доходил до крайних пунктов — Сба и Кугом. Зато Челиатское и Бритатское ущелья, из-за изолированности, сигнала из с. Рук не могли бы получить. Но в самом Челиатском ущелье башни связаны визуально. То же самое можно сказать и о Бритатском ущелье Из с. Едыс сигнал можно было передать в с. Кабузта, оттуда в Ходз, из Ходза в Галуат. Изолированным оказывалось Ерманское ущелье, но и здесь башни связаны друг с другом. Если проследить путь, по которому проходил сигнал, то это замысловатые зигзаги, поднимающиеся, огибающие отроги гор.

То, что башни верховьев Большой Лиахвы не связаны в единую систему может служить косвенным свидетельством тому, что жители этой территории не были подвластны феодалам, хотя последние и претендовали на них. (Подразумеваются грузинские феодалы: князья Мачабели и Арагвские эриставы). Географическая разобщенность ущелий заставляла обитателей каждого отдельного ущелья надеяться только на свои силы.

Если бы жители этих ущелий были подвластны феодалу, последний не преминул бы построить здесь крепость, а между ущельями поставил бы связывающие башни для создания единой системы укрепления, как это наблюдается в землях ксанских, арагвских и др. горных феодалов. Ничего подобного мы здесь не наблюдаем.

Первые сведения о том, что осетины строят башни, находим в известном труде Вахушти Багратиони. «...если кровомститель одолеет его (осетина — Р. Дз.), он запирается в свою башню и не выходит из нее до смерти». Кратко описывает Вахушти и конструкцию башен: «строют дома без окошек и во много этажей, из башенных каменных плит и земли, на высоких скалисто-гористых местах, ибо таковые места считают наилучше обезопасенными от снежных завалов, которые не ударяются по ним. По, когда человек поднимается на башню, она трясется и не разваливается, но стоит прочно». Говорит Вахушти и о том, что в Осетии имеются развалины древних башен и крепостей, построенных на извести. То есть башенное зодчество у осетин существовало задолго до XVIII века, во всяком случае к моменту упоминания их Вахушти башни и крепости пришли в ветхость и представляли собой руины.

Упоминание о башнях и крепостях довольно часты и в осетинском нартовском эпосе — то герой видит красавицу в окне башни, то похищает ее из башни, то разрушает башню врага и т. д. Башня часто фигурирует в сказках и песнях, особенно в фамильных преданиях, где говорится о доблести предков, проявляемой в боевых действиях. А уж боевые действия не мыслились без башен, — то отсиживалась в них, то брали приступом и т. д. С башнями связаны и многие пословицы и поговорки. Например: «Враг — строитель башни», т. е. башни из-за врага строятся. «Башню рушит собственный камень» — намек на гибельность разлада. «На вашу башню взойду!» — грозился «сильный». (Здесь «сильный» — представитель «сильной» фамилии), т. е. угроза захвата врагом родовой твердыни. «Кто-то стены башни яйцами пробить старался» — намек на несоизмеримости действия и объекта. Особенно интересна поговорка «На равнине погиб имевший много друзей, в горах — имевший башню».

Исключительность такого случая говорит с том, что с башней трудно погибнуть, подобно тому, как трудно одолеть человека со многими сообщниками («друзьями»).

Башня играла большую роль в быту и в представлении средневековых осетин. «В условиях междуродовой борьбы и внешних нападений, она играла огромную роль... — пишет З.И. Ванеев — Иметь башню считалось настолько важным атрибутом родственного объединения, что, как говорят, в род, не имевший башни, не выдавали замуж девиц». То же самое отмечал и Г.А. Кокиев. «Боевые башни в жизни осетин играли исключительно важную роль. Самостоятельность и общественный вес того или иного осетинского рода измерялись наличием родовой башни, навозника, мельницы и родового склепа».

Нередки случаи, когда от целых фамилий и фамильных поселений до нас дошли только башни. Можно сказать, что ни одна башня не дошла до нашего времени в полной сохранности. Причина почти единственная: их разрушили, в основном, во время карательных экспедиций царских войск против почти непрерывных восстаний юго-осетинских крестьян в XIX веке. Сведения о разрушении войсками башен нередки в актах Кавказской Археографической комиссии, в книге В. Чудинова «Окончательное покорение осетин» и др. В реляциях и рапортах царских генералов с известной долей бахвальства отражены эти варварские акты, в результате которых погибли очень ценные материалы для реконструкции средневековой истории осетин.

Башни у кавказских народов имеют различную форму, различные архитектурные детали, построены различными приемами. Так, осетинские башни отличаются от чеченских, ингушских, сванских и т. д. отсутствием перекрытия верхнего этажа, в то же время следует сказать, что между ними много общего в планировке, назначении, архитектуре.

Нашествие монголов в XIII веке, поражение аланских отрядов и последовавший за этим уход их в горы создали невыносимо тяжелые условия жизни для аланов. Скопление больших масс народа в северных, а затем и южных ущельях центрального Кавказа не могло не отразиться на взаимоотношениях населения.

Борьба за существование, нескончаемая вражда между отдельными родами, а в особенности между фамилиями, начинавшаяся, в основном, из-за разногласий социального и экономического характера (соперничество за обладание пашней, покосом, пастбищем и пр.), постоянная угроза потери собственности, а кроме этого еще и естественное стремление к независимости вызвали к жизни массовый тип постройки — родовую башню. Скоро башни стали оплотом, надеждой и даже символом, гарантией благополучия и непременным условием силы и могущественности фамилии или рода. Вера в мощь башен была настолько велика в представлении народа, что даже в XIX веке, во время карательных экспедиций царского правительства против непокорных горцев, эти горцы, в данном случае осетины, всецело полагались на неприступность стен своих башен.

Часто это кончалось довольно трагически: башни становились могилами для своих хозяев, конечно, не без содействия карателей.

Башни строились, как правило, из камня на известковом растворе и представляли массивное и долговечное сооружение. Однако в Южной Осетии давно уже нет целых башен. Все они разрушены и завалены. Немые свидетели прошлой жизни осетин подвергались безжалостно разрушению. Чтобы обезопасить себя от нападений впредь, каратели разрушали один из верхних углов башни (если только не совсем взрывали ее, сравняв, с землей), обычно направленную к дороге, к подступам, а остальную разрушительную работу проделало время. Так, за последние 20 лет в горах Южной Осетии башни совершенно обвалились во многих селениях. Трудно сказать, как долго еще простоят оставшиеся полуразрушенные башни, но то, что с течением времени они исчезнут, совсем, нельзя сомневаться. Сохранившаяся же часть требует к себе бережного отношения изучения.

В результате обмеров башен, фотографирования, изготовления чертежей и рисунков, которые были сделаны во время нескольких полевых сезонов 1966—1975 гг. имеются следующие данные о башнях и башенной архитектуре верховьев р. Лиахвы.