Архитектура и психология. Степанов А.В., Иванова Г.И., Нечаев Н.Н. 1993

Архитектура и психология
Серия: Специальность «Архитектура»
Степанов А.В., Иванова Г.И., Нечаев Н.Н.
Стройиздат. Москва. 1993
295 страниц
ISBN 5-274-01795-9
Архитектура и психология. Степанов А.В., Иванова Г.И., Нечаев Н.Н. 1993
Содержание: 

Впервые анализируется весь спектр взаимодействий архитектуры и психологии. Обобщен исторический и современный опыт творческих контактов архитектуры и психологии. Показаны психологические особенности деятельности архитектора, закономерности, условия и принципы планомерного формирования проектного творчества в процессе обучения в вузе. Для студентов архитектурных вузов и факультетов.

Предисловие
Введение

Часть 1. Развитие профессиональных представлений о восприятии пространства в теории и практике архитектуры

Глава 1. Стихийно-эмпирические формы освоения проблемы восприятия пространства в архитектуре до XVII в.
1.1. Первобытные представления о пространстве
1.2. Представления о пространстве и его восприятии в Древнем мире
1.3. Элементы интуитивно-психологического знания в античной теории архитектуры
1.4. Психологические аспекты организации пространства в архитектуре средневековья
1.5. Восприятие пространства в творчестве мастеров Возрождения

Глава 2. Влияние эволюции представлений о природе психического на теоретическую мысль в архитектуре XVII—XIX вв.
2.1. Нормативно-рационалистические тенденции XVII в.
2.2. Психологические аспекты в теории архитектуры XVIII в.
2.3. Психологические аспекты в западноевропейской эстетике и теории архитектуры XIX в.
2.4. Психологические аспекты в эстетике и теории архитектуры XIX в. в России

Глава 3. Научно-психологическое знание в теории и практике архитектуры XX в.
3.1. Формирование архитектурно-психологической проблематики
3.2. Психологическая проблематика в советской архитектуре
3.3. Психологические аспекты функционалистско-рационалистической архитектуры
3.4. Представления о восприятии и построении архитектурной формы, основанные на положениях гештальтпсихологии
3.5. Психологические аспекты экзистенциального пространства
3.6. Психология среды в работах Дэвида Кантера
3.7. Психологические аспекты проблемы «значения» в архитектуре

Часть 2. Психология архитектурного творчества

Глава 4. Психологические основы изучения профессиональной творческой деятельности
4.1. Общее представление о творческой деятельности
4.2. Творчество в «объектном» и «субъектном» аспектах
4.3. Сознательное творчество как основа профессионализма
4.4. Психологическая характеристика творческой деятельности архитектора

Глава 5. Проектное моделирование как сущность профессиональной деятельности архитектора
5.1. Проектное моделирование как творчество
5.2. Структура проектного моделирования пространства
5.3. Содержание проектного моделирования пространства
5.4. Средства проектного моделирования
5.5. Проектное моделирование в системе архитектурной пропедевтики

Глава 6. Психолого-педагогические основы формирования творческого метода
6.1. «Предметный» и «деятельностный» подходы к содержанию и целям профессиональной подготовки
6.2. Профессиональное сознание как категория психологии высшего образования
6.3. Деятельностный подход как основа системного построения модели архитектора
6.4. Психологическая характеристика основных структурных компонентов модели архитектора

Глава 7. Психологическая характеристика этапов становления профессионального творчества
7.1. Этапы и уровни профессионального развития архитектора
7.2. Общая характеристика сложившихся форм проектной подготовки архитектора
7.3. Психолого-педагогические проблемы перестройки проектной подготовки
7.4. Исторические предпосылки совершенствования композиционной подготовки
7.5. Формирование первичных пространственных представлений
7.6. Формирование теоретического уровня проектного моделирования пространства в системе пропедевтической подготовки
7.7. Общая характеристика планомерного формирования профессионального творчества

Заключение
Список литературы
Указатель

Предисловие

Нужна ли архитектору психология? Нуждается ли он в использовании научного психологического знания в своей профессиональной деятельности? Если архитектору психология нужна, то для чего, каким образом богатство знаний о человеке, накопленное психологией, может быть освоено в архитектуре и в какой степени? И наконец, возникала ли проблема взаимодействия этих двух областей знания ранее и как она решалась?

Мы живем во время, когда перемены во всех областях человеческой деятельности протекают очень быстро: возникают новые отрасли науки, принципиально изменяются технологии, интенсивно растут темпы строительства, появляются новые города и обширные жилые районы в старых городах, формируются ранее не существовавшие типы зданий и пространств. Кроме того, происходят изменения в общественном сознании, системе потребностей и структуре ценностей наших современников со скоростью, не имевшей прецедента в историческом прошлом.

Создавшееся в настоящее время положение в массовом индустриальном строительстве жилья в нашей стране, получившее резкую критическую оценку на всех уровнях общества, связано не только с трудностями экономического характера и технологической неразвитостью строительной базы в нашей стране, но и с тем, что знания о потребностях человека, его восприятии и деятельности не всегда в нужной мере представлены в профессиональном сознании проектировщика. Теория и практика проектирования оказались недостаточно подготовленными к необходимости создания огромного количества объектов для жизни и деятельности людей — жилых районов в городах, несмотря на то, что жилая застройка составляет весьма значительную долю того, что построено в течение последних десятилетий.

Следует отметить, что явление «недоучета человеческого фактора» характерно и для других сфер деятельности, это в определенном смысле типичное следствие общей ориентации на «объективные показатели»: квадратные метры жилой площади, количество коек в больницах и др. Эти показатели не отражают, как известно, качественной стороны и ничего не говорят о том, хорошо ли людям жить на этих метрах и вылечивают ли их в медицинских учреждениях.

Решение целого ряда специфических задач, поставленных жизнью перед обществом, требует привлечения психологических знаний. Так, очевидна необходимость исследования композиционных особенностей архитектурно-пространственной среды в соотнесении их с восприятием человека (причем, не только зрительным), без чего невозможно построение архитектурного пространства, отвечающего потребностям людей. Выяснение вопросов, связанных с восприятием и оценкой архитектурного пространства, в значительной степени определяет верный выбор принципов и средств его формирования, включающих и функциональную организацию, и эстетическую структуру среды и предполагающих, кроме того, возможность создания научно обоснованных рекомендаций по организации пространств, в которых обеспечивались бы необходимый уровень психологической комфортности и условия для оптимального протекания деятельности.

Специальная сфера приложения и активного использования психологического знания — высшая архитектурная школа, в которой основы психологии должны изучать и студенты (в виде специального курса), и преподаватели, которые при существующем положении вещей не только мало знакомы с закономерностями процесса восприятия, но и не владеют основами педагогической психологии, так как не имеют педагогического образования. Эта ситуация обладает особой значимостью и отражает не только «внутрицеховые» проблемы, но и является показателем общего положения в высшей школе, обусловившего необходимость качественной ее перестройки, что сейчас уже осознано на всех уровнях организации и управления этим звеном народного образования в стране. Не останавливаясь подробно на этом сложном вопросе, отметим, что к числу важнейших тенденций, активно проявившихся в процессе перестройки высшей школы, относятся углубляющаяся фундаментализация образования, направленная на обеспечение методологического, общенаучного и профессионального развития студентов, междисциплинарная интеграция учебных предметов, на новом уровне возрождающая «проектный» подход к определению содержания образования, популярный в 20-х гг. в советской высшей школе, а также активное внедрение в обучение элементов научной работы и коллективных форм учебной деятельности.

Выпукло представляя по целому ряду характеристик основные проблемы высшей школы, высшее архитектурное образование является одной из важнейших форм специализированной творческой подготовки. Центральная категория высшего архитектурного образования — творчество, рассматриваемое не как случайный и исключительный дар, ниспосланный отдельным личностям, а как необходимая форма профессиональной деятельности специалиста.

Междисциплинарное взаимодействие архитектуры и психологии как отдельная проблема обладает рядом характерных особенностей, три из которых, на наш взгляд, основные. Первая связана с характером общего процесса развития современного научного знания, вторая — с особенностями архитектуры как области деятельности, в частности, с принадлежностью архитектуры к искусству, и третья — с состоянием взаимодействия между архитектурой и психологией.

Тяготение многих областей научного знания к продуктивному взаимодействию с другими науками — выразительный признак нашего времени. Процесс интегративной междисциплинарной деятельности сложен и обусловлен в первую очередь поисками «концептуальных мостов», которые могли бы создать методологическую основу для совместных комплексных исследований различных объектов. Именно так выглядит, например, ситуация в области изучения сознания, на что направлен интерес многих научных дисциплин (общественных, гуманитарных, естественных и технических), каждая из которых имеет свой круг исследуемых явлений, свои понятия, методы, терминологию и т. п. Естественное следствие общего процесса — вовлечение в архитектурно-психологическое взаимодействие таких областей знания, как эстетика, социологий, теория музыки, структурная лингвистика, семиотика и др. Междисциплинарный процесс обмена научной информацией обнаруживает тенденции стремления к мультидисциплинарности.

Относимость архитектуры к искусству определяет множественность аспектов изучения ее как объекта искусства, рассматриваемого в единстве таких, например, сторон: «эстетическая сущность — психический механизм — социальное существование и действие искусства. Ни один из моментов этой своеобразной «троицы» не может быть объяснен без связи с другими компонентами, ни один из них сам по себе взятый не может заменить или исчерпать собой всю сложность художественного творчества и его социального функционирования. Между ними существуют тесные связи, взаимные переходы и даже слияния».

Эта ситуация проявляется также в терминологии, порождая значительные терминологические трудности, связанные, с одной стороны, с полисемичностью многих терминов, а с другой — с недостаточной взаимной освоенностью терминологического аппарата в смежных областях. Так, слово «перцепция» (восприятие) достаточно часто встречается на страницах архитектуроведческих текстов, чаще всего в блоке «перцептивное пространство». В огромном большинстве случаев имеется в виду лишь созерцание, зрительное восприятие, осуществляемое условным «зрителем», движущимся по пути, намеченному автором проекта. Важный процесс зрительного восприятия среды не исчерпывает, тем не менее, всего богатства впечатлений человека, а комплекс психологических терминов, относящихся к характеристике восприятия как сложного процесса отражения действительности, остается вне профессиональной лексики архитектора. Полное представление о восприятии архитектурно-пространственной среды содержит гораздо более глубокие, сущностные ее характеристики, понимание ее основного смысла.

Традиционная трактовка архитектуры как искусства ориентирует на наличие художественного образа среды, структурой и восприятием которого занимаются искусствоведение и эстетика. Это привычно, но недостаточно: рассмотрение архитектуры как среды обитания и жизнедеятельности подводит к другому наполнению содержания процесса восприятия.

Еще один пример. Привычное слово «творчество» и известный афоризм К.С. Мельникова: «Творчество начинается там, где можно сказать — это мое». К сожалению, творчество, понятое только таким образом, чаще всего на этом и заканчивается, так как с точки зрения методики овладения профессией — это тупик. Психологический же смысл процесса творчества представляется нам как отражение сложного, иногда мучительного перехода к более высокому уровню решения профессиональных задач, как самопреодоление, преобразование собственной деятельности, а не только придумывание того, чего нет и никогда не было.

Что же касается терминологии, то отчетливо обозначилась тенденция к расширению круга понятий, имеющих отношение к восприятию, что выражается в активном вторжении в архитектурные тексты слов из других областей деятельности: «цитата» и «метафора» — из лингвистики, «полифония» и «контрапункт» — из музыки, «поле», «информация», «интерференция» — из физики, «режиссура», «драматургия», «сценарий» — из театра и т. д.

Архитектурно-психологических работ довольно много. Однако нельзя пока с определенностью признать, что необходимость овладения хотя бы азами психологического знания очевидна для большинства работников «архитектурного цеха», то есть для практиков-проектировщиков. Самое большое, о чем можно с уверенностью говорить, это наличие значительного интереса к проблеме в теории, находящего выражение как в отдельных публикациях, так и в тематике ряда научных конференций.

Активный интерес к проблемам восприятия заметно проявился в архитектуре уже в 20-е гг. в работах выдающихся советских архитекторов — теоретиков и педагогов М.Я. Гинзбурга, Н.А. Ладовского, В.Ф. Кринского, А.В. Бабичева и др. Вопрос о создании архитектурной психологии как специальной дисциплины и направления научного исследования впервые в нашей стране был поставлен И. Н. Ткачиковым в 1967 г. В настоящее время необходимость освоения психологического знания теорией и практикой архитектуры получает отражение в работах Центрального научно-исследовательского института теории архитектуры и градостроительства, Московского архитектурного института и других вузов, а также в книгах и статьях значительного числа зарубежных авторов. В течение последних лет практически все теоретические работы в области архитектурной композиции включают те или иные аспекты проблемы восприятия человеком архитектурного пространства и его оценки. Это позволяет говорить о реальной потребности в развитии архитектурно-психологических исследований, а следовательно, и об актуальности проблемы.

Вопросы восприятия — преимущественно зрительного — освещены в работах Е.Л. Беляевой, Г.Б. Забельшанского, Г.И. Зосимова, А.В. Иконникова, В.И. Иовлева, Л.И. Кирилловой, Ю.И. Короева, Г.Б. Минервина, А.Г. Раппапорта, А.М. Рудницкого, Г. Руубера, И.И. Середюка, Г.Ю. Сомова, И.А. Страутманиса, В.Г. Тальковского и др. Серьезное доказательство совместной архитектурно-психологической научной деятельности — работа, ведущаяся в Тартусском государственном университете и Таллиннском педагогическом институте им. Э. Вильде, в результате которой был проведен ряд научных конференций и опубликованы сборники по проблеме «Человек и среда». Материалы этих публикаций отразили наличие активного интереса со стороны психологов к вопросам организации архитектурной среды.

Профессиональный интерес психологов к исследованию проблем, связанных с архитектурой, проявляется в виде двух основных подходов (направлений). В рамках первого исследуются психологические механизмы восприятия пространства, взаимосвязь структуры и качеств архитектурной среды с деятельностью и поведением человека, человеческие контакты в определенных средовых условиях. В этом случае традиционная психологическая проблематика оказывается взаимосвязанной с вопросами социологии и эстетики. Второй подход — исследования профессиональной деятельности архитектора, связанные с комплексным изучением художественного творчества в самом широком смысле. В этой области проблема психологии творчества архитектора занимает особое место еще и потому, что в массе весьма значительного количества работ, посвященных другим видам творческой деятельности (литературе, музыке, живописи, кино и др.), ей уделялось очень мало внимания. В этом можно убедиться, просмотрев содержание ряда сборников по проблемам художественного творчества, вышедших в рамках работы Комиссии комплексного изучения художественного творчества ВНИИ искусствознания.

Секрет привлекательности профессии архитектора для исследователя-психолога в значительной степени связан с тем, что эта профессия при всем своем своеобразии сохраняет «универсальность» человеческой деятельности: архитектор — это и инженер, создающий новые элементы материальной культуры, и художник, воплощающий в конкретных формах и пространствах представления общества о прекрасной и гармоничной жизни, и ученый, исследующий принципы и возможности формирования искусственной среды. Интегральная сущность архитектурного творчества делает его исследование актуальным не только для выявления психологических механизмов данной конкретной формы профессиональной деятельности, но и для понимания психолого-педагогической специфики высшего образования как важнейшей ступени процесса становления профессионального творчества. Архитектурная профессия сегодня одна из самых «острых»: встает вопрос о качественной перестройке проектной деятельности, совершенствовании архитектурного образования, включающем и специальную довузовскую подготовку. С психологической точки зрения специфика профессиональной деятельности архитектора заключена прежде всего не столько в конкретных формах предметной деятельности, которые он осуществляет, решая ту или иную проектную задачу, сколько в том особом устойчивом складе психики, сознания в целом, которые характеризуют данного специалиста и складываются в процессе становления его профессиональной деятельности. Именно это имел в виду Ле Корбюзье, отмечая, что «архитектура — не профессия, а образ мышления». Архитектор может работать кем угодно — графиком, декоратором, проектировщиком и даже модельером, но к решению конкретных задач он будет подходить именно как архитектор.

Психология все более и более приближается к раскрытию тайн художественного творчества. Известные советские ученые В.П. Зинченко и М.К. Мамардашвили отметили, что «психологию начинают занимать не только процесс и законы отражения мира, но также и законы и процессы порождения нового».

Отмечая дефицит целостных, направленных специальных архитектурно-психологических исследований, следует обратить внимание на еще одну весьма характерную особенность рассматриваемой проблемы: крайне недостаточную информационную обеспеченность. В наших архитектурных вузах и на факультетах психология не преподается, а потому отсутствуют учебные программы и специальные издания, в которых на доступном для непсихолога уровне излагались бы основы психологии, необходимые архитектору. Психологическая безграмотность часто приводит к таким нежелательным явлениям, как переоценка возможностей психологии в решении архитектурных проблем или недостаточное понимание природы и потенциала психологического воздействия современной архитектуры, ее роли в формировании образа жизни, что и приводит к серьезным просчетам в процессе проектирования и реализации проектного замысла. Недостаточная психологическая обеспеченность педагогической деятельности в высшей архитектурной школе негативно влияет на формирование творческого метода будущих зодчих.

Следует отметить также и то, что в отечественных изданиях по вопросам архитектуры мало освещен зарубежный опыт архитектурно-психологической деятельности [Исключение составляют публикация «Таллиннского педагогического института им. Э. Вяльде: в некоторые из сборников по проблемам психологии среды включены обзоры литературы.]. В то же время исследования в области психологии архитектуры (вариант названия, предложенный польским архитектором К. Ленартовичем наряду с существующим и общепринятым английским вариантом Environmental psycologie — средовая, т. е. шире, чем архитектурная психология) проводятся во многих университетах и других научных организациях ряда европейских стран, а также в США и Австралии. Официальное признание психологии архитектуры как самостоятельного научного направления произошло в 1961 г. на одной из конференций в США. Первые учебные программы для изучения психологии архитекторами были разработаны в начале 70-х гг. в США и Англии.

Переводные издания по архитектурно-психологической проблематике немногочисленны, появление их отражает скорее локальную заинтересованность, чем направленное стремление ознакомить наших специалистов с основными зарубежными работами в данной области. В 1965 г. вышла книга американского архитектора Дж. О. Саймондса «Ландшафт и архитектура» (к сожалению, не переиздававшаяся), содержание которой выходит далеко за рамки названия и включает ряд важных положений, связанных с восприятием архитектурного пространства. Наиболее полно психологические аспекты восприятия городской среды представлены в книгах К. Линча «Образ, города» (1982 г., в которой это выражено в большей степени) и «Совершенная форма в градостроительстве» (1986 г.). С промежутком в десять лет были переведены и изданы книги известного американского психолога искусства Р. Арнхейма «Искусство и визуальное восприятие» (1974 г.) и «Динамика архитектурных форм» (1984 г.). Некоторые вопросы восприятия архитектурного пространства изложены в переведенной с испанского языка и изданной в 1982 г. книге И. Араухо «Архитектурная композиция» (на родине автора книга вышла в 1976 г.).

Содержание книги, предлагаемой вниманию читателя, отражает стремление авторов хотя бы в некоторой степени заполнить обширные пустоты, образовавшиеся в информации по рассматриваемой проблеме, собрать вместе то, что сегодня известно в области архитектурной психологии, и представить как некоторый целостный блок информации. Два аспекта проблемы представляются наиболее важными: восприятие архитектурной формы и психология архитектурного творчества. С нашей точки зрения, оба эти аспекта представляют интерес и для архитектора, и для психолога. Каждый из этих тесно взаимосвязанных аспектов освещен в соответствующей части книги. Систематические исследования по нашей проблеме ранее не проводились, именно поэтому материал книги имеет в значительной мере постановочный характер, что в большей степени относится к части первой и в меньшей — к части второй. Мы не согласны с иногда встречающимся мнением по поводу бесцельности рассуждений об архитектурно-психологических проблемах в период до XIX в., так как полагаем, что любое явление должно рассматриваться в его развитии. В нашу задачу не входил глубокий анализ каждой исторической эпохи, мы стремились лишь наметить основные тенденции, дать общую картину, т. е. представить своего рода историю и состояние вопроса. Естественно, это повлекло за собой необходимость определенного огрубления в построении картины развития архитектурно-психологического взаимодействия и исторических условий. На определенных отрезках исторического времени мы попытались проследить как бы три параллельных линии: развитие представлений о восприятии в психологии, изменение представлений о восприятии пространства на уровне мироощущения людей, живших в разное историческое время и отражение этих представлений в теории и практике архитектуры.

Поставленные задачи определили выбор источников, круг которых оказался достаточно широким и включил труды по психологии и ее истории, теории архитектуры, а также философии, эстетике, этнографии, культурологии и искусствоведению. Междисциплинарный характер рассматриваемого вопроса и имеющие место в связи с этим терминологические проблемы потребовали специальных усилий, направленных на то, чтобы определить теоретические позиции авторов книги и отразить их в содержании ряда понятий и терминов. Для этого в книгу включен раздел, в котором содержание основных понятий представлено в том виде, в каком оно сложилось к моменту работы над книгой.

Первая часть представляет собой попытку архитектурно-психологического подхода к проблеме, во второй — реализован психолого-архитектурный подход. Во вторую часть вошли результаты научных исследований, осуществленных на кафедре Основ архитектурного проектирования Московского архитектурного института, а также других вузов.

Мы стремились также показать возможность и целесообразность использования психологического знания в практической деятельности архитектора, понимая ее достаточно широко. Особое значение мы придаем пониманию архитектурной профессии как общественно полезной деятельности, подготовку к которой призвана осуществлять высшая школа, в которой содержание обучения ориентировано на реальную практику специалиста-архитектора. При этом, понимая специфику профессии как особой формы художественной деятельности, наиболее важным мы считаем творческую подготовку, умение решать нестандартные проектные задачи, ориентироваться в ситуациях, требующих активного самостоятельного поиска решений, что чрезвычайно затруднено при отсутствии ясного понимания воздействия архитектуры на психику человека.

Сказанное позволяет авторам считать, что настоящее пособие может оказаться полезным как студентам, так и педагогам. Изложенные в части второй психологические основы обучения основам архитектурной композиции должны с нашей точки зрения не только сориентировать действия педагога, но и помочь студенту самостоятельно разобраться в сути и смысле процесса овладения композиционным мастерством.

поддержать Totalarch

Комментарии

Очень важная книга. Всем читать.

Добавить комментарий

CAPTCHA
Подтвердите, что вы не спамер (Комментарий появится на сайте после проверки модератором)