Введение

Глава I. Генезис хачкаров
Глава II. Ранние хачкары (IX-X столетия)
Глава III. Хачкары XI столетия
Глава IV. Хачкары XII и XIII столетий
Глава V. Хачкары XIV- XVII столетий

Литература

Известный советский археолог и искусствовед Анатолий Леопольдович Якобсон за время своей длительной научной деятельности при всех своих многосторонних интересах в основном занимался многовековой историей культуры армянского народа.

Он родился в 1906 году в городе Луге Ленинградской области. Среднее образование получил в Москве, затем в 1929 году окончил факультет языковедения и истории материальной культуры Ленинградского университета. С 1930, года до конца своей жизни (1984 год) А. Якобсон работал (исключая короткий промежуток в период Великой Отечественной войны) в Ленинградском Отделении Института археологии АН СССР (сначала в Государственной академии материальной культуры Ленинграда, затем в Институте истории материальной культуры АН СССР). Уже в студенческие годы у А. Якобсона возник интерес к древней и средневековой культуре Крыма и Закавказья. Долгие годы он руководил археологическими исследованиями, проводившимися в Крыму, в частности в Херсонесе, их результаты легли в основу монографии «Средневековый Херсонес», принесшей ему в 1961 году степень доктора исторических наук.

В 1929 году А. Якобсон впервые посетил Армению в составе экспедиции под руководством И. Орбели. Участие в раскопках крепости Амберд явилось великолепной научной школой, сыграло решающую роль в определении будущих интересов молодого археолога-искусствоведа, ученика школы Н. Марра и И. Орбели. Якобсон обошел почти всю Армению, познакомился с самыми важными архитектурными памятниками.

В конце 1930-х и во второй половине 1940-х годов А. Якобсон произвел обмеры и исследовал ряд важнейших монастырских комплексов и памятников Армении, которые он ввел в научный оборот, издав их в отдельных исследованиях под общим заголовком «Из истории армянской средневековой архитектуры». А. Якобсон особый интерес проявлял к средневековым монастырским комплексам, высоко оценивая принципы их ансамблевой застройки. Он был первым, из-под пера которого вышли исследования по Тегерскому, Татевскому, Хоракертскому монастырям, Мшкаванку и такому уникальному ансамблю, как Гандзасарский монастырь, который автор справедливо назвал «энциклопедией армянской архитектуры XIII века». К этому ряду относятся также исследования, посвященные Бюраканскому и Воскепарскому храмам. Эти отдельные работы легли в основу обобщающего труда — монографии «Очерк истории зодчества Армении V-XVII веков» (1950). Несмотря на то, что некоторые положения изданного четверть века назад труда пересмотрены в свете новых данных, он по сей день не утратил своего высокого научного значения, ибо в нем весьма верно изложены основной путь развития армянской архитектуры, ее особенности и характерные стороны.

Труды А. Якобсона по армянским памятникам Крыма фактически заложили основу для исследования архитектуры армянских колоний.

Особую ценность представляют работы А. Якобсона, посвященные архитектурным взаимосвязям армянского и других народов. В этой области ученый открыл новую страницу в советском искусствоведении. Этому сложному, фактически неисследованному вопросу посвящены его труды: «К изучению раннесредневековой болгарской архитектуры (армянские параллели)» (1968 год), «Взаимоотношения и взаимосвязь армянского и грузинского средневекового зодчества» (1970 год), «Взаимоотношения раннесредневековой архитектуры Армении и Византии» (1973 год), «Армения и Сирия, архитектурные сопоставления» (1976 год), «Архитектурные связи Кавказской Албании и Армении» (1977 год), «Сельджукские отклики на темы армянской средневековой архитектуры» (1983 год).

А. Якобсон логически точными аргументациями и глубоко научным анализом вскрыл общности и взаимовлияния средневековой армянской архитектуры с архитектурой разных стран.

А. Якобсон был одним из первых, кто имел смелость разработать сложную проблему общих закономерностей развития средневекового искусства и архитектуры.

В статьях «Некоторые закономерные особенности средневековой архитектуры Балкан, Восточной Европы, Закавказья, Средней Азии» (1972 год), «Проблема закономерности в развитии средневековой архитектуры» (1982 год) и в монографии «Закономерности в развитии раннесредневековой архитектуры» (1983 год) автор обосновывает тот факт, что в средние века христианской архитектуре, независимо от национальной принадлежности, присущ ряд общих закономерностей.

А. Якобсон всегда с вниманием следил за исследованиями, посвященными армянской архитектуре, часто выступал с беспристрастными, объективными рецензиями, строго критикуя извращения истории армянской архитектуры и искусства, имевшие место в отдельных работах.

Плохое состояние здоровья в последние годы не позволило А. Якобсону вновь посетить Армению и принять непосредственное участие в научных конференциях и симпозиумах, посвященных армянскому искусству и архитектуре.

Однако до последнего дня своей жизни он продолжал заниматься армянской архитектурой, заочно участвуя с докладами на международных симпозиумах по армянскому искусству, издавая статьи в научной периодической печати.

Особенно велики заслуги Якобсона-ученого в деле исследования хачкаров — этих самобытных памятников мемориального искусства Армении. Искусство хачкара — крупное явление в средневековой художественной культуре, и его значение выходит за национальные рамки. Именно поэтому хачкары издавна привлекали внимание как армянских, так и зарубежных исследователей. Однако в отличие от ряда других областей армянского искусства (архитектура, искусство миниатюры), публикаций, посвященных изучению хачкаров, несравненно меньше.

И вот это исследование в определенной степени восполняет пробел. Книга является фактически первой монографией, посвященной изучению генезиса хачкаров, их классификации, развитию их отдельных типов и вообще искусству хачкара.

Григор Оганесович Асратян

Введение

Армянские крестные камни (хачкары) — поразительное явление в художественной культуре средних веков, явление яркое и полнокровное. Правда, высеченные на стелах кресты издавна служили напутствием или мемориальным памятником не только в Армении, но и во многих христианских странах, притом в разное время. Наиболее ранние среди них (V-VII века) в виде стел с крестом происходят из Египта ¹. В более позднее время каменные стелы с крестом известны на Северном Кавказе ², в Европе ³, на русском Севере ⁴. Но в Армении крестные камни, помимо начертанных на них надписей, придающих им очень большую чисто историческую ценность, воплотили в себе особенно богатое художественное содержание — драгоценное достижение армянского монументального искусства в эпоху зрелого средневековья. Это и определяет большой историко-художественный интерес к ним. Вместе с тем следует подчеркнуть, что хачкары по своему богатейшему декору — явление специфически армянское, незнакомое искусству даже соседней Грузии, близкой по своей культуре к Армении.

Генетически хачкары, как известно, восходят к крестам-монументам, сначала деревянным, а затем каменным, которые уже в IV в., как сообщают армянские историки, водружались на столбах или колоннах на месте разрушенных древних языческих святилищ — в знак победы христианства ⁵. Форма такого рода памятников в виде колонн с крестами наверху отражала глубоко укоренившуюся античную традицию мемориальных сооружений. Достаточно напомнить многочисленные монументы первых веков н. э. в виде одной или двух колонн, хорошо известных на Ближнем Востоке, особенно в ближайшей к Армении Сирии ⁶. В раннесредневековой Армении эти мемориальные сооружения, основанные на высоком многоступенчатом стилобате ⁷, стали завершать монументальными крестами — символом христианского божества. То же имело место и в раннесредневековой Грузии ⁸.

Позднее, в эпоху зрелого средневековья, столб или колонна была заменена высоким массивным стилобатом — формой также раннесредневековой, укоренившейся в Армении на многие столетия. Достаточно назвать хачкары XI в. в Санаине (см. рис. 24) и Кечарисе. Архитектурный характер сооружения продолжал доминировать в его композиции: хачкар во всех его модификациях на протяжении всего средневековья предстает перед нами как форма «малой архитектуры».

В функциональном отношении хачкары многолики. Изначальный смысл свободных (объемных) крестов — мемориальный. Позднее хачкары в виде стелы устанавливали на перекрестках дорог для напутствия проходящих; хачкары служили своего рода оберегами, покровителями. В XI в. и в последующее время, когда классическая композиция хачкаров вполне сформировалась, они были наделены весьма разнообразными функциями, преимущественно поминального, мемориального характера. В XII-XIII вв. хачкары стали, можно сказать, универсальными памятниками «во спасение души». Постановкой хачкаров отмечались самые различные акты строительной и хозяйственной деятельности светских и церковных феодалов — богатых заказчиков хачкаров, как и выдающиеся события в жизни государства. А. Н. Шагинян насчитал до пятидесяти случаев, когда устанавливаются хачкары ⁹. Но это тема особая, выходящая за пределы нашего исследования.

До нас дошло огромное количество хачкаров самой различной формы, структуры, разнообразного изобразительного и орнаментального заполнения стел — многие тысячи хачкаров. Мы, конечно, будет стремиться максимально использовать этот обширный материал. Однако с самого начала надо сказать, что исчерпать все известные хачкары мы, разумеется, не можем. Такая задача одному человеку непосильна, она абсолютно невыполнима и нереальна. Составление же каталога всех хачкаров выходит за рамки нашей работы.

Перед нами стоит иная задача — прежде всего дать хронологическую и типологическую классификацию материала, иначе говоря — дать обобщение его, проанализировать их изобразительные элементы и богатейшую орнаментику, отражавшие весь художественный процесс, совершавшийся в средневековой Армении. Естественно, что при этом неизбежна некоторая обобщенность подачи материала.

Эта общая задача работы определила и ее структуру, которая строится согласно хронологическому принципу. Хронологическое построение работы позволяет проследить и постепенное усложнение художественного содержания хачкаров, развитие их художественных особенностей. Именно этот аспект выступает на передний план. Он и положен в основу нашей классификации. 

1. См.: Искусство Византии в собраниях СССР, вып. 1, М., 1977, № 281, 282. Размер стел 45 х 26 и 57x31 см.

2. Например, крест близ с. Земанкул Северо-Осетинской АССР (в кн.: Памятники Северного Кавказа, М., 1976, илл. 13) или громадная стела с прочерченным крестом близ аула Хумара на реке Кубани (Кузнецов, М., 1977, с. 45), или памятник в виде высокой стелы с вырезанным на ней во всю высоту простым крестом; памятник этот, посвященный нарту (богатырю) Баксану, был перевезен в Пятигорск (см. Известия Русского Археологич. Общества, VIII, вып. 4, Спб., 1877, с. 346, табл.VIII). См. также А. С[пицын], 1903, с. 228.

3. Azarian, 1969, р. 61-62; С[пицын], 1903, с. 228-232.

4. Каменные кресты XII-XVII вв. с надписями — путевые, памятные, поклонные (обетные) — известны в Новгородской земле, во Владимирском и Тверском княжествах и многих других областях (С[пицын], 1903, с. 203-220; Шляпкин И. Древние русские кресты — ЗОРСА, VII, вып. 2, 1907, с. 56 сл.; Вагнер Г. К. От символа к реальности, М., 1980, с. 108-143; Воронин, I, 1948, с. 298, рис. 195-197). В Новгороде в XIV-XV вв. обетные кресты нередко вставляли в стены храма.

5. Так, по сообщению Агафангела (V в.) История Армении. Тифлис. 1909, на арм. яз., с. 399-400, 407) Григорий Просветитель воздвигнул кресты в Вагаршапате — на месте мученичества Рипсиме и Гаяне, устанавливал кресты на дорогах, площадях, улицах. «И видел я в центре сего города [Вагаршапата], вблизи царского дворца, пьедесталообразное круглое основание из золота, величиной как бы с холм, а на нем весьма высокая огненная стела, на ней же капитель облачная и светозарный крест на капители» (§736). В §782 он же сообщает, что «во всех городах, селах, поселениях и агараках Армении он [Григорий Просветитель] выделял места для дома божьего. Однако он не приступил к их строительству и даже алтарь божий не обосновал, ибо не обладал чином священнослужителя; он всего лишь ставил ограды на этих местах и водружал знамения креста господня. На перекрестках дорог, площадях и улицах для поклонения всех те самые знамения водружал». По сообщению писателя VII в. Гевонда, «Езид ...приказал разбить и разрушить живописные изображения истинного воплощения господа нашего и спасителя и его учеников». Он «разрушал и знамения креста господни Христа, водруженные в разных местах во имя его для поклонения единосущной троице». (Пер. П. М. Мурадяна).

6. Vogue, 1877, р. 1, 93, 94; Butler, 1903, р. 59-63 (памятники II в. н. э.).

7. Мнацаканян, 1975, с. 26 сл.; Токарский, 1964, с. 39, 43, рис. 16, 21, табл. 25.

8. Чубинашвили, 1948, с. 3, 4; Чубинашвили, 1963, с. 10. Явление это, как видим, было свойственно не только Грузии (как полагал Г. Н. Чубинашвили — 1948, с. 79), но и Армении, если не сказать, всему христианскому Востоку. Традиция постановки в священных местах крестов на колоннах или столбах в глухих и отдаленных районах удерживалась на протяжении всего средневековья. В Сванетии кресты, которые ставились в центре храма перед алтарем, сохранились до сих пор (Чубинашвили, 1948, с. 80; Кения, 1978, с. 220 сл.).

9. Шагинян, 1970, с. 14-16.